Я подалась к нему, ответив на это страстным поцелуем, и почувствовала, как он сначала застыл, потом отбросил сдержанность и начал целовать с одержимостью утопающего, терзая мои губы жадными поцелуями.

Я млела, не сдерживая тихих гортанных стонов, когда его руки заскользили по телу, оглаживая мои бёдра, прижимая их к себе, давая почувствовать степень его возбуждения.

Спустя несколько волшебных минут Анрэй, выдохнув, поднял меня на руки и отнёс на место, где лежала наша одежда. Одним молниеносным движением скинул её ногой на пол, соорудив мягкую постель, куда осторожно уложил меня, потом опустился рядом, и на его смуглом лице появилось какое-то незнакомое выражение…

— Я не сделаю тебе больно, — с нежностью произнёс он.

— Я знаю, — подняла пальцы к его твёрдым стиснутым губам и мягко обвела линию рта.

Мои пальцы гладили его лицо, его густые тёмные брови, и, переводя дыхание, я ощущала тепло и тяжесть его груди ещё ближе у своей обнажённой кожи.

Муж притянул меня к себе и подарил страстный, требовательный, умоляющий поцелуй. А руки скользнули под моими бёдрами, и, приподняв меня, прижали к его телу с такой сокрушительной силой, что я всем существом ощутила, как страстно он желал меня.

Нахлынувшее на меня наслаждение было таким острым и неистовым, что дыхание, голос и вся эта ночь слились воедино и стали уплывать куда-то.

Утром я проснулась первой в уютных объятиях мужа, который продолжал спать. Немного поёрзав, высвобождая затёкшую руку, довольно улыбнулась, вспомнив минувшую страстную ночь. Тем не менее я не переставала удивляться: нам всё-таки удалось помыться, делая для этого несколько подходов.

— Мы проспали, — хриплый голос мужа и горячее дыхание заставили моё сердце учащённо биться, а по коже забегали счастливые мурашки.

— Да, я слышала Кахира, они разбирают соседний шатёр, — ответила, разворачиваясь к мужу лицом, нежно целуя, — доброе утро.

— Доброе утро, — прошептал, целуя в ответ, — пора вставать.

В течение десяти минут мы, немного помятые, частично мокрые, вывалились из шатра. И я была искренне благодарна мужчинам, которые разбирали походную баню: они сделали вид, будто не заметили нашего появления.

— Я задержусь здесь, — тихо произнёс Анрэй, сжав мою ладонь.

— На завтрак подойдёшь? Или принести?

— Принеси, мне нравятся твои бутерброды.

— Хорошо, — быстро коснулась его губ и рванула к костру.

В повозке привела себя в порядок, поменяла мокрую рубашку на сухую, кое-как расчесала волосы, и отправилась готовить для мужа завтрак. Да и самой не помешало бы выпить чай и съесть кашу.

— Куинн, бумага высохла, я её сложила в общую пачку, — сообщила Дерин, вручая чашку с отваром.

— Замечательно, Анрэй хотел сегодня отправиться в туат риага Дуйбне и обменять её на продукты. Кара, давай составим список необходимого, Дерин, там, где-то в повозке лежит кувшинчик с чернилами и перо.

— Сейчас принесу, — крикнула девочка, убегая.

— Ешь, сил-то много за ночь ушло, — сказала Кара, хитро улыбаясь. — Каша с мясом и два кусочка твоего шашлыка, больше сохранить не удалось. Уж больно понравилось это мясо людям. И не только оно.

— Что ты хочешь сказать? — спросила у ехидной травницы.

— Ну, так под ваши стоны не одна семейная пара уединилась, — фыркнула Кара и добавила, — думаю, через девять месяцев септ ожидает пополнение… Хорошо.

Я промолчала, чувствуя, как мои щёки опалило жаром. Совсем забыла, что стен нет и всем всё слышно.

— Не стыдись, хорошее дело. И люди на тебя теперь по-другому смотрят — приняли. Ты вчера много совершила для своего народа.