Я продолжала молчать и смотреть на самоуверенного мужчину, мысленно обращаясь к Всевышнему, чтобы он послал ко мне на помощь хоть кого-нибудь. Мои мольбы были услышаны (не совсем то, что я хотела, конечно, надо было точнее желание формулировать).

— Грэди, ты заблудился, здесь риага нет, — произнёс зашедший Анрэй.

Следом за ним шла Дэрин, в руках которой была чашка с отваром изготовления травницы Кары, судя по доносившемуся запаху (его ни с чем не спутать), и миска с такой же вонючей мазью. А муж держал в руках чашку с тушёным мясом и овощами, кружку с чаем и косточку для Феликса.

— Я заглянул к Куинн узнать, как она, и побеспокоился о том, чтобы была сыта. Ты, как всегда, опоздал и не справился со своими обязанностями, — ответил Грэди и развернулся к двери, напоследок бросив, — Куинн, не глупи.

А мне хотелось выть, кричать и ругаться матом! Почему так?! Так всё не вовремя!

— Анрэй, Дэрин, добрый день. Я рада вас видеть! — поприветствовала их, натянув счастливую улыбку.

— Пей, — буркнула Дэрин, вручив кружку в руку, — давай я быстро смажу шишки, некогда с тобой сидеть.

— Спасибо, Дэрин, — поблагодарила девочку, понимая, что она была недовольна увиденным.

— Куинн, завтра я уезжаю. Утром до восхода солнца буду ждать тебя у дома Кахира, — сообщил Анрэй и, не глядя на меня, покинул комнату.

— Трындец! — стукнув по кровати кулаками, я тут же взвыла от боли. — Дэрин, всё не так! Помоги подняться, мне нужно.

Вставать было больно, очень больно… Ногу корёжило немилосердно, но я, сцепив зубы, прошлась по комнате несколько раз, потом со стоном опустилась на кровать.

— Давай намажу, станет легче, — сменила гнев на милость Дэрин. — Мы всё, что ты просила, сложили в два мешка. Лежат у нас в доме, когда будешь уезжать, мимо не проедешь.

— Дэрин, прости. Но где «у вас»?

— Дом Кахира, это мой папа, — пояснила девочка.

— Спасибо большое. Что бы я без вас делала! И, Дэрин, принеси, пожалуйста, сюда мешок, мне необходимо сложить вещи из сундука, а ещё мне понадобятся ножницы и иголка с нитками, — произнесла я, понимая, что наглею.

Через пять минут я стала обладательницей огромных ножниц, толстенной иглы и не уступающих ей в этом ниток.

Оставшись в одиночестве, я с трудом дошла до сундука, где хранилась моя немногочисленная одежда. Вытащив платье и рубаху, внимательно осмотрела их: ткань отвратная, но выбора всё равно нет.

Кое-как разместившись на кровати, я принялась за работу, пыхтя и периодически всхлипывая, а также мысленно себя подбадривая, что всё во благо. Стоит покинуть это место, где все ненавидят меня, где приходится подчиняться жестокому и жадному самодуру. Всё обязательно наладится, мы найдём прекрасное место около океана, построим свой дом и сделаем его уютным.

Рядом не будет этой чёртовой истеричной Оноры, которая чуть не убила меня, бешеной Орнии, из-за драки с которой настоящая Куинн погибла. С этими мыслями, мечтами о светлом будущем я до самой ночи шила брюки и жилетку.

Ко мне в комнату дважды забегала Дэрин, вручила три миски мази, принесла еды для меня и Феликса. Рассказала, что воины готовятся к набегу, и теперь женщины разбирают между собой мужские обязанности. Нет, их никто не заставлял делать непосильную работу, но всё же к ежедневным трудностям прибавится и эта.

Когда одежда для дороги была готова, я с трудом разогнулась и поднялась с кровати. Понимаю, что необходим отдых и лучше поберечь себя, ведь завтра в дорогу, но ничего с собой не могла поделать. Какое-то странное волнение напало на меня, предчувствие чего-то неизбежного.