Он продолжает стоять на пороге, а я бегу в детскую. Беру Петю на руки и прижимаю к себе. Почувствовав, как меня трясет, ребёнок начинает плакать еще отчаяннее.  Входная дверь хлопает так сильно, что, кажется, вся квартира сотрясается. Теперь мы с Петей оба плачем навзрыд. В комнату заходит сонная Сашка, обвивает мою ногу ручками и тоже начинает реветь.

 Ноги подкашиваются, и я сползаю на пол. Прижимаю дочку к себе свободной рукой, и мы сидим все втроём, сбившись в один комок. У меня сердце разрывается от жалости к детям. А еще от жалости к себе. Неужели вот так бездарно кончилась наша история? И теперь придется учиться жить по-новому? Жить без него.

 Опять хлопок входной двери, тяжёлые мужские шаги и я в надежде вскидываю глаза, но надежда тут же угасает, заставляя разрыдаться с новой силой, когда на пороге показывается Алекс.

 ─ Аня, почему у тебя дверь открыта?

 Молчу, умоляя взглядом помочь, но он способен унять лишь физическую боль, но никак не душевную.

 Брови Алекса слетаются к переносице, и больше ничего не спрашивая, он мягко отрывает от меня Сашку, которая смотрит на него вопросительно.

 ─ Сашенька, пойдем, поиграем! А мама пока братика успокоит.

 Оставшись с сыном вдвоём, прикладываю его к груди, стараясь унять всхлипы. Мы словно окружены невидимым коконом. Я потеряла счет времени ─ малыш давно наелся и задремал, убаюкивая меня своим теплом, голова пустая и гудящая, а руки уже потихоньку немеют от однообразного положения.

 Приходит Алекс и аккуратно забирает из моих рук безмятежно спящего ребенка. Укладывает его в кроватку и возвращается ко мне.

 ─ Аня, пойдем! ─ зовет он тихо и поднимает меня на ноги. В его сильных руках я обмякла словно тряпичная кукла.

 Алекс  помогает мне дойти до кухни и усаживает на стул. На столе валяются забытые Ярославом часы ─ мой подарок на третью годовщину. Там с обратной стороны корпуса гравировка: «С любовью! Твоя Аня». Тянусь к ним и сжимаю в дрожащих пальцах. Меня забирает новая волна истерики, и Алекс беспомощно опускается передо мной на колени и берёт за руку. Я реву, а он просто сидит рядом и поглаживает мою руку.

 ─ Аня, вы поругались, да? ─ спрашивает парень, когда мне удается вернуть вменяемость.

 ─ Да, очень сильно, ─  всхлипываю я, подтирая под глазами куском бумажного полотенца.

 ─ Из-за чего-то серьёзного?

 Я пожимаю плечами. Ничего такого страшного вроде бы и не произошло. А с другой стороны,  когда я признала все его недостатки и высказала все недовольства, наши отношения просто сложились как карточный домик. На самом деле мы всегда балансировали на краю пропасти. Мы не пара. Никогда бы не решили быть вместе, если бы познакомились в иных обстоятельствах. В нормальных обстоятельствах. Он лихой, заводной и харизматичный одиночка, а я просто домашняя клуша, которая всегда мечтала о детях и муже-бюджетнике.

 ─ Аня, послушай меня. Что бы между вами ни происходило, у вас двое детей. И хотя бы ради них нужно попытаться сохранить семью. Ты знаешь, где он сейчас?

 ─ Должен быть на работе, но я не уверена, что он там после такого скандала. Я столько лишнего наговорила. Ярослав на самом деле хороший, любит нас, просто не умеет эту любовь проявлять.

 ─ Анечка, ─ Алекс ласково гладит меня по волосам,  ─ Ярослав, конечно, специфичный человек, и я посоветовал бы вам просто развестись и не мучиться, но есть одно весомое «но». У вас двое детей, и вы должны хотя бы попытаться прийти к общему знаменателю, как семья. Поезжай к нему, и попробуйте еще раз поговорить. Лучше сделать это сейчас, пока вы оба не наломали дров.