О, нет! Так еще хуже!

Я начинаю смотреть на пуфик возле стены, пытаясь спрятаться от его пронизывающего взгляда.

— Домой. Спешу. — Как же мне неловко. И стыдно. Но я снова отвечаю на его взгляд. — Я тороплюсь домой, Сергей.

Он улыбнулся.

Как-то по-доброму и открыто.

От этой улыбки в его глазах заблестели искорки.

Мамочки, я сейчас просто растаю!

Потому что он никогда так не улыбался. А теперь я поняла, что хочу всегда его видеть таким.

— Домой спешишь? — зачем-то переспросил он и резко вернул свое наглое, самоуверенное выражение лица. И мне вдруг показалось, что он и не улыбался до этого. Глюкануло.

— Да, очень надо.

Он перестал нависать надо мной и пошел в кухню.

Я резко выдохнула, радуясь этой возможности перевести дух.

Он зашуршал в холодильнике, а затем появился в дверном проеме с кассетой яиц в руке.

— Ты, это… — он… замялся, — завтракать будешь?

Я видела, как он пытается сделать непринужденный вид, будто ему все равно, что я отвечу. Но мне почему-то показалось, что он не хочет, чтобы я сейчас уходила.

Вздохнула.

— Буду. — И нагнулась разуваться.

Тут же его ноги пропали из проема, и зашуршала сковорода. Я робко села на кухне, разглядывая его спину.

Не разглядывала, нет. Я откровенно залипала, пока он готовил.

Через десять минут мы молча ели яичницу, все еще чувствуя неловкость между нами.

— Прости… — начала я, — я вчера напилась…

— Все нормально. Ты не напилась, тебе просто подкинули легкие таблы, — он внимательно посмотрел на меня, — надеюсь, это будет тебе уроком, что нельзя доверять людям. Я же говорил тебе, что ты наивная.

Я насупилась.

— Я просто… надеялась найти друзей.

Серый отставил тарелку, продолжая пить кофе.

— Оставайся рядом с Темой и ребятами. Поверь, это хорошие люди, — он закусил губу, — и прости, что я так относился к тебе. Думал, что ты очередная пустышка.

— Нельзя без разбору вешать на человека клеймо.

— Я просто пытаюсь уберечь брата от плохого, — он рассеянно пожал плечами, — возможно, я немного перестарался.

— Этим ты отстраняешь брата от себя. — Я подсела ближе. Чувствуя, что он наконец раскрывается. Вот он… настоящий.

— Я по-другому не умею. — Его губы тронула вымученная улыбка. Немного потухшие глаза бродили по моему лицу, будто пытаясь запомнить его. Он смотрел на меня, будто прощаясь…

Сердце болезненно сжалось.

— Позволь помочь тебе… — Неосознанно протянула к нему руку и коснулась его.

Он напрягся и резко встал, собирая наши тарелки.

— Тебе домой надо было, — перевел тему, отворачиваясь к мойке.

— Да… надо было… — Я осталась сидеть с потерянным лицом.

— Тогда пошли, подвезу девушку своего брата. — И снова улыбка, такая же, будто через боль.

Мне показалось, что еще чуть-чуть, и я расплачусь.

Я подорвалась и снова уселась завязывать шнурки, пряча от него лицо.

Он молча довез меня до дома. Я была настолько в своих мыслях, что даже не удивилась, откуда он знал мой адрес.

Но перед тем, как окончательно закрыть от него подъездную дверь, я снова бросила на него грустный взгляд.

Серый неотрывно наблюдал за мной, положив подбородок на руль. Но, заметив, что я вижу, он дал по газам, и машина растворилась во дворах…

***

— Вставай, у нас сегодня много дел. — В мою комнату без стука ворвался отчим.

— Что? — Я сонно глянула на часы.

Девять утра. Только он может испортить утро воскресенья. Придя домой в субботу, я почувствовала себя такой уставшей, что все это время спала. Но я бы и сейчас была не прочь доспать утренние часы.

— Сегодня вечером бал благотворителей. На нем собираются крупные люди со своими семьями, — он оглядел придирчивым взглядом мою комнату, — я же говорил о нем тебе.