— Шире!

Теперь я боялась узнать правдуло, но все равно взялась за ручку и потянула на себя. Лучше бы я этого не делала. Мгновение и четыре года брака превратились в пепел. Рассыпались на моих глазах. Все нежные слова, обещания, теплые моменты, признания в любви, все обесценилось.

— Шире, я сказал!

Я смотрела на своего мужа, но не узнавала.

Да я словно и не знала его никогда.

Свободной рукой он сжимал затылок брюнетки, активно насаживая ее ртом на член, другой же мял обнаженную грудь, стащив корсет платья до ребер.

Никита не видел меня. Не слышал моих шагов или сдавленных болезненных стонов любовницы.

Он смотрел в стену абсолютно пустыми глазами.

— Хватит! — выкрикнула я, не в силах выдержать эту мерзость. Я сама не понимала, почему не бежала прочь. Почему осталась стоять. Наверное, какая-то крохотная часть меня еще не верила в происходящее.

— Ната! — выдохнул Никита. — Ты что тут?.. — он не стал договаривать, оттолкнул брюнетку, встал с кресла, поправляя эрегированный член и не с первого раза застегивая брюки. Ее я знала. Соня. Устроилась в компанию месяца два назад. Эффектная, красивая, только-только получила диплом. Никита всегда кривил лицо, когда она проходила мимо. “Слишком доступная. Женщина не должна такой быть. Ты такой не была, этим и покорила”, — говорил он.

— Боже… — я прикрыла губы ладонью, чувствуя как несколько глотков шампанского поднимаются к горлу.

Мерзко, — это все, что сейчас крутилось в голове. Унизительно и больно.

Наконец спало оцепенение, я развернулась и побежала, едва не столкнувшись с кем-то.

— Наташа! Наташа, стой! Стой! — Никита догнал и крепко ухватил меня за локоть. — Ты почему не дома?

— Серьезно?! Тебя только это интересует?

— Тебе было плохо, — он осмотрел меня с головы до ног, словно хотел найти что-то, что помогло бы переложить ответственность за случившееся.

— Не трогай, — я дернулась освобождаясь и отступая. Минуту назад она была в вырезе другой. От мысли, что это случилось не в первый раз по телу побежали мурашки отвращения. Никита возвращался после встреч, целовал меня… а ведь до этого мог целовать другую. — Давно ты с ней? — спросила я, сглатывая слезы.

— Нет. Клянусь. Сегодня впервые. Я перебрал. Слушай, — он осмотрелся и попытался приблизиться. — Едем домой и спокойно поговорим.

— Поэтому ты захотел назвать дочь Софией? — выкрикнула я, совершенно не контролируя эмоции. Я забыла где я, кто меня окружает. Наплевала на то, что будут говорить коллеги за моей спиной.

— Я не понимаю, — сказал Никита растерянно.

— В честь любовницы?!

— Не говори ерунды, Наташ. Это просто имя. И ты не беременна! У нас нет дочери. Я вообще не понимаю этой претензии.

От его уверенного тона опешила. На мгновение почувствовала себя виноватой.

— Нет, никаких претензий, Никит, — огрызнулась я, подхватила сумочку и пошла на улицу.

Все вокруг казалось смазанным, нечетким. Люди, звуки. Я не поняла как перешла на бег, несмотря на высокие каблуки.

— Да стой же ты! — Никита ловит меня, прижимает к себе, не позволяя отстраниться.

— Отпусти! Отпусти! — бью его по груди, шее, лицу. Сумочка падает из рук, содержимое рассыпается на землю.

— Я сейчас вызову такси, мы вернемся домой и спокойно поговорим.

Такие правильные и взрослые слова приводят в бешенство.

— Я не хочу говорить с тобой! Ты предал нас! Растоптал меня. Унизил.

— Зря ты приехала. Наташ, — добавил он спокойно. — Тише! — он тряхнул меня, отчего я клацнула зубами и ошарашенно уставилась мужчину, которого считала своим. Своим во всем.