Выходила Лада на солнце со смешанными чувствами. Стало легче – некоторое время о деньгах можно не беспокоиться. Грустно, что пришлось пойти на такие меры и продать память. Дед покачает головой и долго будет причитать, когда узнает. И одиноко от ощущения, что хоть мамы и не было на этом свете, она все равно продолжала о ней заботиться.

Сделала пару шагов в сторону.

– Лада!

Вздрогнула от неожиданного окрика и обернулась. Через дорогу прямо к ней широким шагом шел Андрей Викторович. Он отделился от компании таких же взрослых мужчин в костюмах, которые стояли рядом с банком и теперь разглядывали ее.

– Ты что…

Андрей осекся, нахмурился, почувствовал, как внутри поднимается волна неконтролируемой ярости. Сжал зубы, чтобы хоть немного сдержаться.

Протянул руку и большим пальцем провел по ее разбитой скуле. Оттянул высокий ворот водолазки и перестал дышать.

Хотелось наорать на девочку, что не позвала и не рассказала, разгромить полмира вокруг, чтобы в нем остались только они вдвоем. Хотелось утешить, обнять и защитить, чтобы больше ни одна сволочь и пальцем ее не тронула. Он аккуратно захватил маленькую ладошку и повел девушку к машине. Первые два шага Лада сделала легко, потом засопротивлялась и вырвала руку.

– Тебе надо в клинику! – получилось чуть громче, чем хотелось.

Девушка покачала головой, вцепившись в лямки рюкзака.

– Я была в больнице, – прошептала Лада одними губами.

Если от следов на шее его просто трясло, то от звука ее охрипшего голоса просто размазало. На Андрея обрушилось понимание, что неподписанные контракты и срывы поставок – ерунда, когда какие-то твари нападают и душат – реально, бл.ть! душат – слабых женщин.

– Знаю я, какие там врачи в больнице. Ты. Едешь. Со мной.

Он хотел бы быть мягким сейчас, чувствовал, что перегибает. Но не мог. Просто не мог!

И реакция Лады не заставила себя долго ждать.

– Нет! – Она нахмурилась и сильнее сжала лямки рюкзака. – Вас ждут, – кивнула в сторону банка.

Развернулась и пошла прочь.

Андрей запрокинул голову и длинно выдохнул, стараясь прийти в себя.

– Помочь?

На плечо легла рука, и по голосу он узнал друга и старого партнера Михаила Шустова. Спокойный и непробиваемый, на самых сложных переговорах, когда у всех уже дергался глаз, Михаил слушал и предлагал план того самого заветного договора. Среди людей его круга даже ходили байки, мол, если берешь Шустова с собой, все пройдет шустро.

Михаила ценили и еще за одно качество: он мог провернуть все что угодно, найти кого угодно, собрать компромат, установить слежку, добыть нужную информацию. По понятным причинам с ним старались не ссориться.

Андрей сначала хотел отказаться, но подумал и кивнул. Быстро сложил в уме ломбард и синяки Лады. Выводы напрашивались пугающие. Либо ей кто-то угрожал, и от одной только мысли об этом в груди снова поднималась волна ярости. Либо девочка вляпалась в нехорошую историю. В любом случае так просто он это оставлять не собирался.

Пока шел за Ладой следом, кинул Михаилу на телефон все, что о ней знал. Хотелось самому себе надавать оплеух: о девочке ему было известно чертовски мало. И если Шустову даже этого будет достаточно, то для него это конкретный промах. Сознательный, когда-то выбранный, но промах.

Подождал чуток и под мелодичное звяканье музыки ветра зашел в аптеку. Лада стояла у кассы и ждала, пока фармацевт найдет и принесет необходимое по списку. Андрей пробежался глазами по фигуре девушки. В груди сладко заныло, словно перед ним стояло его самое заветное желание. Бесшумно встал за ней. Чувствовал себя тем самым мужем, который ревнует даже к чужим взглядам. Усмехнулся.