– Зз… знаю. – Теперь я испуганно заморгала, сопротивляясь на всякий случай. Я не желала слушать никакие новости, которые могли бы вывести меня из сладкого состояния домашней заторможенности. – Ннне надо. Я… Я не любопытная. И вообще-то знаю все, что в настоящий момент может мне понадобиться. И не хочу знать ничего другого! Ннне хочу!

Танька открыла рот, постояла так, задумавшись, заглянула за мою спину, повращала головой направо, налево и… ничего не сказала. Чувствовалось, что не ожидала она почему-то увидеть в моем доме картину полного покоя, оторванности от цивилизации, отрешенности от внешнего мира, сосредоточенности на семейных буднях. Загруженная под маковку утешительница многочисленной аудитории журнала «Остров женщин» однозначно прилетела в подмосковную глушь с какой-то важной целью, но я убедила ее не говорить мне с какой. Легко так уговорила.

– Тебе… не звонили? – только спросила она, между прочим.

– Нет. Мой телефон в отпуске. Отключен. У нас в доме свои новости – сегодня, например, званый ужин. Так что присоединяйся… Эй, вы там, наверху! Мы есть хотим! Марш картошку чистить!

– Кто там? – спросила Танюха, продолжая стоять у двери и выглядеть озадаченной.

– Проходи. У меня там кавалеры высшей пробы.

– ?..

– Я надеюсь, ты не забыла надеть вечернее платье? В меню – картошка и колбаса, устроит? А вот и повара. Прошу любить и жаловать. – Я представила ей мальчишек, по перилам съехавших вниз один за другим. – Павел. Мой сын. С ним ты знакома. А это Сергей – соседский внук. Он сегодня специально отправил бабушку с дедушкой в Москву, в театр, чтобы остаться с нами наедине, да, Сергей Васильевич?

Малыш стоял, внимательно разглядывая странную тетю в шубе и кроссовках, с сумкой через плечо, из которой торчали какие-то журналы и газеты.

– Тетя, вы почтальон? – спросил Сережка, не удосужившись ответить на мой вопрос.

– Нет. Тетя – журналист. Скажи. ЖуРРРналист, «ррр»!

– Кажется, ты ку-ку! – Так и не улыбнувшись, Танюха повертела пальцем у виска и стала скидывать свою верхнюю одежду прямо на пол. С трудом стянула с себя кроссовки, бросила там же у входа сумку и прошла в дом. В старых джинсах, толстом белом вязаном свитере с огромным воротником, поверх которого был надет пиджак ярко-зеленого цвета. – Так… – протянула она, оглядывая неприбранные комнаты одну за одной и похлопывая себя по огромным накладным карманам. – Что это у вас тут происходит?

– Ничего, изучаю сына. Как ты велела, – шепотом ответила я, прогоняя мальчишек на кухню накрывать на стол.

– И?..

– По-моему, я нашла к нему подход. Ты знаешь, такие результаты потрясающие! Мы с ним ролями поменялись. Он у нас взрослый, а я веду себя как маленькая. Ты уж поддержи меня, не смотри как на чокнутую. А я тебе за это на компе погонять дам, хочешь? Или фантик от жвачки подарю! Классный, ты что, не отказывайся…

– Ты сошла с ума. Точно! – послышалось из моей комнаты после недолгого молчания. Ясно, Танюха прочитала названия слащавых мелодрам на обложках видеокассет, разбросанных там повсюду. – Что это?

– Ликбез.

– Слово «дурдом» сюда больше подходит. Расскажи лучше, тебе Алла звонила? – спросила Танюха, заглянув зачем-то за штору. – Рассказывай. Я в курсе.

– Да? Ты о зажигалке? Она не моя. Ошиблись там, наверное. Пошли ужинать, зовут.

– Так как его зажигалка могла попасть в твой номер? Ты Лешку спрашивала? Ну? – Танюха, слава Богу, имела совесть и снова стала настаивать на ответе, только когда я уже провожала ее домой, сытую, ублаженную, но совсем не повеселевшую.