Захожу внутрь корпуса. Надеюсь, перерыв в деканате уже закончился и можно отдать документы. Поднимаюсь на девятый этаж. Дверь в кабинет открыта.

Стучу по ней.

— Артур Сергеевич, можно? Это Сорокина Линда. Можно?

— Да-да, проходите.

За широким столом сидит ректор, попивая кофе, и курит сигарету. Мерзким запахом пропитан кабинет.

— Мне забыли поставить печать за прошлый семестр, — открываю нужную страницу в зачетке. — Можно шлепнуть? А то меня не допустят к сдаче экзаменов. И вот еще паре студентов не поставили.

— Конечно можно шлепнуть! — мерзко улыбается. — Линдочка, можете подать печать во-о-он из той тумбочки? Ну чтоб я не вставал? — складывает руки в замок.

— Да, конечно. Какую задвижку надо открыть? Эту? — хватаюсь за ручку.

— Нет! Ниже, Линдочка.

Тяну следующую.

— Эту?

—Еще ниже.

До меня доходит, чего хочет старый хрен. Чтоб я в юбке загнулась раком перед ним. Со всего маха закрываю ящик. Так, что сверху падает почетная грамота.

— Не могу найти.

— Ничего, Линдочка. Присаживайтесь тут, а я сейчас пойду к методистам, может, у них забыл. А вы бы не хотели стать членом нашего математического клуба? А? Линдочка? Вы бы украсили его своим присутствием и своими знаниями.

— Думаю, мне не место среди членов вашего клуба, — натянуто улыбаюсь. — Надо подтянуться.

— Подумайте, у вас есть все шансы. Я скоро, — хлопает дверью.

Пока жду свою зачетку, не знаю зачем, выхожу на огромную лоджию. Сделана она полукругом, считай, балкон огибает одну сторону здания, открывая взгляду панорамный вид на город. Интересно, кто проектировал соседний бизнес-центр и куда смотрели геодезисты, давая разрешение на его строительство? Тут же невооружённым глазом видно, полтора метра никто не соблюдал. Два здания настолько близко друг к другу расположены, что при желании можно перелезть через балкон. Прохожу от одного конца к другому.

За поворотом слышатся мужские голоса. Интерес берет верх, по-тихому заворачиваю за угол. Я понимаю: мои глаза видят то, что не должны видеть. Замираю, шаг назад, и я выглядываю из-за поворота.

На соседней широкой лоджии стоят мужчины в костюмах, вполоборота ко мне. Но, так как здания слишком близко друг другу, складывается ощущение, что мы стоим совсем рядом. Они о чем-то тихо разговаривают. Тот, что пониже, пьёт не спеша чай из прозрачной кружки. Аристократично делая глоток, ставит кружку на блюдце. Слушает спокойно своего оппонента. Движения этого мужчины очень аккуратные и плавные. Мне видны его огромные ухоженные руки, они все украшены нательной живописью. Черные волосы блестят на солнце, и его стрижка, спортивная «канадка», элегантно уложена набок. Мне почему-то нравится наблюдать за этим мужчиной. До того момента, как он просит своего собеседника подержать кружку с недопитым напитком. Со словами «Да нет, Петя, ты не понимаешь» толкает его через перила. Тот валится через бортик, но его удерживают за ноги.

— Так, Петя, намного понятней будет, — хохочет в голос.

Зажимаю рот рукой, чтоб не издать ни звука, а то буду барахтаться рядом.

У него звенит телефон в кармане.

— Ахикар, подержи нарушителя. А то у меня важный звонок.

Передает бедного человека в руки громиле.

А сам так непринужденно опирается на перила балкона, так спокойно смотрит на горизонт, как будто рядом не весит человек вниз головой.

— Да? Да! Она так сказала? Судиться с ней до победного. Ни одной копейки чтоб с моего счета не ушло. Ребёнок? Если мой, заберу себе, но мы-то знаем, что он не мой. Всё, не отвлекай, у меня тут важные переговоры.

На носочках отступаю назад, подальше от этого безумия. Словно меня тут не было. Стараюсь продолжать оставаться незамеченной, пока ногой не цепляю урну и она с грохотом не падает на плитку, а я бегу со всех ног прочь, по лестнице, вниз. Черт с ней с этой зачеткой.