Тут же недовольное ворчание разносится по залу:

— Где же эта халтурщица? Все уже салфетки крутят на кухне, а она прохлаждается где-то.

Я отталкиваю Алешку от себя в страхе, что его могут увидеть рядом со мной. Боюсь за его жизнь. Прикрывает мне рот, показывая пальцем, приложенным к губам: «Тихо». Спокойно выходит из темноты.

— Алексей, вы не видели Лидию?

— Она ушла вон туда. В сторону западного крыла.

— Спасибо! Не забудь, ее нужно отвезти на занятия.

— Конечно.

Алексей уходит с ней в другую сторону, давая мне шанс выйти незаметно.

***

Помогаю крутить салфетки на кухне, непроизвольно делаю самолетик и пускаю по кухне.

Девочки смеются.

— Линда! Ты сейчас довыпрашиваешься своими приколами. И так мисс контролёр недовольна тобой с утра, — заявляет моя подруга, которая попала сюда чуть раньше меня.

Её зовут Вера. С таким именем она могла бы все трудности в своей жизни преодолеть без проблем, но кто-то сломал ее и ее веру в хорошее. И она благодарна, что ее смогли вытянуть из грязи и нищеты, хоть и платит она за это, как по мне, высокую цену. Я не допущу, чтобы меня тоже принудили к этому.

— Это ее обычное состояние, было бы странно, если бы она хоть улыбнулась на секунду. Вер, а ты никогда не хотела сбежать отсюда?

— Чи, — хмурит брови. — Разговор этот сейчас неуместен.

— Я не боюсь. Меня держат тут насильно. Я отрабатываю картёжный долг своего отца.

— Помолчи, Линда, — вручает мне поднос с посудой. — Нужно быстрей накрыть стол, скоро уже все проснутся. Иди.

— Вер...

— Иди, я сказала.

Я беру поднос с посудой и сервирую огромный стол, который находится на летней веранде. Первое, второе, третье... От запахов урчит в животе, там с утра, кроме кипячёной воды, ничего не было. А когда заносят нарезку фруктов и колбас, мне хочется плакать от желания накинуться на эту еду. Но я не имею права прикоснуться к ней. Я могу поесть потом. Всё, что останется на тарелках, — это моё. Или манная каша в кастрюле. Я ненавижу манную кашу или какую еще там. Во рту скапливается слюна, и я хочу рискнуть стащить кусочек тонкой буженины и быстро запихнуть в рот. Чувствую, как этот кусочек будет таять во рту, тянусь к тарелке и получаю палкой по пальцам.

— Что ты удумала, мисс?

— Ничего, — терплю.

— Не смей врать, забыла своё место?

— Нет, Вера Спиридоновна!

— Вот и отлично!

Слышится цоканье каблуков.

— Какой чудесный день!

— Доброе утро, Аннета Сергеевна.

— Доброе утро, девочки.

Ну да, Аннета! Кто-то был раньше просто Анной, без накачанных губ и груди. И со всеми ребрами.

— Уже накрыто?

— Да, почти всё готово. Сейчас прикажу сварить ваш любимый кофе.

— Спасибо, Вера Спиридоновна.

Хочу тоже уйти на кухню, но Аннета перегораживает мне дорогу.

— Вера, вы идите, она вас догонит. — И затем обращается ко мне: — Когда прекратится наша вражда? Долго ты будешь себя так вести? Дуться как ребенок?

— Я не понимаю, о чем вы?

— Ли, я люблю тебя. Ты моя сестра, и дороже тебя нет.

— Моя сестра, Аннета Сергеевна, умерла с моей семьёй. У меня осталась только одна сестра, и она в детдоме.

— Не надо так, Ли.

— Простите, мне надо работать и отрабатывать.

Ухожу прочь.

5. Глава 5. Ли

Сжимаю пальцы, горящие от удара, в кулак. Так боль чуть утихает.

— Ли, стой! — догоняет меня Аннет в коридоре. Кладёт руку на плечо, разворачивая к себе. — Зачем ты так? Я избавила тебя от нищеты, — тихо говорит. — Что тебе не нравится? Выбила разрешение для тебя получить образование. Хотя с твоей математической памятью ты могла бы уже красный диплом получить. Да, всё не идеально, но могло бы быть и хуже.