Я собрала всю свою волю в кулак и решила, что стоит все-таки попытаться добиться от бабушки точного адреса. Во-первых, она за комнату просила сущие копейки, а во-вторых, адрес, по которому располагается дом, находится совсем рядом с универом. Не придется тратить на проезд деньги и время.

— Ой, вы простите, я не успела записать. Я не мошенница, а студентка.

— Ну раз студентка, то ладно. Но ты смотри у меня... у меня сосед из органов-мигом тебя посадит. Эх, жалко смертную казнь отменили...

Бабушка еще немного посопела в трубку и, наконец, произнесла:

— Приезжай, так и быть.

Я уже еле сдерживалась, не зная, то ли плакать, то ли смеяться, все же ласково произнесла:

— Бабушка, вы мне адрес-то скажите.

— А я что, не говорила?

— Нет, — хотелось зарычать мне, но я была все так же вежлива.

— А, ну пиши дочка. Улица космонавтов, дом восемь.

— А квартира?

— А нет квартиры. Дом у меня.

Я попыталась вспомнить частные дома рядом с универом, но так и не смогла. Ну если бабуля что-то напутала...

— Еду, — ответила я в трубку. Но оттуда уже послышались короткие гудки.

Дом я нашла только с пятой попытки. Он спрятался за многоэтажками, в глубине, под развесистыми липами. Небольшой и ладный он был одним из немногих сохранившихся построек позапрошлого века. Правда краска облупилась и забор покосился, но в целом очень даже симпатичный дом. Два этажа, мансарда, цветы на подоконнике, у калитки герберы.

Звонок на двери отсутствовала, пришлось стучать. Дверь мне открыла старушка сказочного вида. Седые кудельки выбивались из-под платка, ясные голубые глаза смотрели на мир удивлённо и наивно, как-то по-детски. Платье с глухим воротом и поверх белый фартук. В руках вязанье, у ног рыжий кот. Ну как в сказке, ей богу.

— Тебе чего, милая?

— Я по объявлению.

— По какому такому объявлению? — удивленно спросила старушка.

И тут я поняла, что у бабули с памятью совсем беда. Вот неудача-то. Придется снова начинать поиски комнаты, а пока делить жилплощадь с неверным изменником Тохой.

— Да насчет комнаты... хотя неважно...

Я уже развернулась, чтобы уйти, но тут она всплеснула руками, шлёпнула ладонью по лбу и засмеялась:

— Ах, по поводу дома... что ж ты молчишь-то? Я-то про котика подумала. У меня объявлений знаешь сколько?

Она посторонилась и рукой указала на дверь:

— Проходи, сейчас как раз чай вскипит, будем пироги есть.

Я с радостью, которую и не думала скрывать, проскользнула в дом.

Внутри оказалось очень уютно и действительно умопомрачительно пахло пирогами. Меня теперь даже если пинками выталкивать-не уйду, пока не съем. Не знаю как у других, но я с похмелья есть хочу, словно меня неделю голодом морили.

— Садись, вон у окошка стул добротный. Ты на другой-то не садись, он шатается. Того и гляди развалится. Дед-то жив был, мигом чинил, а теперь уж как восемь годков его нет, некому подлатать.

Я примостилась за столом, пока бабушка рассказывала про свою жизнь. Да уж... доверчивости ее можно только позавидовать. А ну как я и впрямь мошенницей оказалась бы? Ей ведь одной ну никак нельзя, обманут, если уже не...

— Тебя как звать-то, милая?

— Лизой... Лизой Громовой.

— Лизаветой значит. А я Марья Никитична Круглова.

— Очень приятно. Ой, давайте я вам помогу, — бросилась я на подмогу, когда она разлила чай прямо на стол.

— Что-то совсем руки не держат...- бабушка вздохнула и кивнула мне, — Ну помоги, что уж теперь. Хотя, где это видано, чтобы гостья сама чай наливала?! Однако плохи мои дела.

Я разлила чай по кружкам, и мы сели за стол. Марья Никитична уже достала пироги из старенькой духовки, хотя до этого я была уверена, что пекла она их в печи, которую приметила еще с порога.