А что, это идея...

Утром я первым делом принялась просматривать объявления.

Пока искала таковые, в голову снова полезли непрошенные мысли.

С Викой мы познакомились на занятиях в художественной студии. Её в свое время туда же привела подруга, благо занятия бесплатные — от щедрот нашего мэра студентам. Чтоб развивались, значит.

Едва она только вошла, в аудитории воцарилась тишина. Все со смесью восхищения и зависти тут же уставились на красотку в мини, в том числе и немолодой уже преподаватель рисования.

Ну что сказать... девчонка и правда была хоть куда — длинные и стройные ноги, большие карие глаза с поволокой, густые темные волосы тяжелыми кольцами спадали на плечи, грудь четвёртого размера под обтягивающей водолазкой завершала образ роковой женщины-вамп.

Красивую, похожу на цыганку Вику, тут же окрестили Эсмеральдой. Мы оказались с ней за одной партой и всю дорогу она оценивающе рассматривала меня. Не знаю зачем, но мы начали общаться, хотя предпосылок к этому вроде бы не было никаких. Вика — яркая и харизматичная южанка, и я — спокойная девочка с севера. Мой нрав как-то уравновешивал её задиристый характер, а Вика вносила в мою размеренную жизнь немного драйва и сочности. До вчерашнего дня.

Самое странное, я все никак не могла понять, зачем ей мой простой, хоть и очень хороший Антон, и зачем ему, такому простому парню эта сложная девчонка?!

И если уж быть совсем откровенной, я больше расстроилась из-за потери подруги, чем парня.

Сказать по правде, недавно я стала сомневаться, что Тоха тот человек, с которым я бы хотела прожить всю свою жизнь. Я не видела в нем стержня, харизмы. Меня начали раздражать его глупые шутки и своеобразное чувство юмора. Его ужасная привычка щелкать пальцами и нежелание хоть куда-то ходить и хоть как-то развиваться. Про наш интим я вообще старалась не думать, потому что он вызывал оскомину и ноющую тоску.

Короче говоря, я давно поняла, что мы совсем не подходим друг другу, но боялась признаться в этом даже самой себе. Видимо, как и он.

И сейчас я даже была ему благодарна. Хотя предпочла бы, чтобы он разорвал наши отношения как-то по-другому. Не так мерзко и банально.

Но, с другой стороны, теперь я с полным правом могла уйти от всего этого кошмара с чистой совестью, чтобы никогда уже не вернуться в эти отношения.

А вот с Викой все было по-другому. Совсем по-другому. Вика вдыхала в меня жизнь, была очень яркой ее составляющей, и я искренне не понимала, за что?! Когда я звонила ей, то больше всего на свете надеялась, что она начнет просить прощения, как-то оправдываться, умолять не расторгать с ней дружбу, но увы... только это холодное «сама виновата» и все...

Ну что ж, придется и это предательство проглотить и жить дальше, так, как будто ничего не случилось. А, впрочем, ничего и не случилось.

Я уже полчаса набирала телефонные номера, но на том конце провода либо стояла тишина, либо говорили, что уже сдали.

На пятом объявлении о сдаче комнаты мне все-таки ответили. Старческий скрипучий голос удивленно поинтересовался:

— Кого надь?

— Я по объявлению...

— Ну и чего?

— Ну и мне бы посмотреть...

— Дак и приезжай, дочка, я туточки.

И бабуля повесила трубку. Нет, ну неплохо, ага. Куда ехать-то?

Я выдохнула и снова позвонила по тому же номеру:

— Ты чего, дочка? Ты ж звонила мне уже. У меня память-то хорошая.

— Да вы же мне адрес не сказали... куда ехать-то?

— Как это я тебе не сказала? Все я сказала!

— Ну что вы... вы не говорили.

— Странная ты какая-то. А ты не мошенница случаем, а то я знаю, вас сейчас как собак нерезанных?! Сталина на вас нет!