– Домой поеду, – на грани слышимости отозвалась она.

– Уверена, что хочешь уехать? – сверля её непроницаемым взглядом, уточнил Алексей.

Мирослава отрицательно покачала головой, но вслух ответила, что, да, уверена.

– Что ж, – задумчиво протянул он. – Извини, но в данной ситуации я поступлю эгоистично и наперекор тебе. Так как остаток ночи я хочу спокойно доспать, а не переживать за тебя: хорошо ли ты доехала и всё ли с тобой нормально? Поэтому к себе домой ты поедешь только утром. Так что придётся тебе потерпеть мою персону несколько часов. А потом я тебя сам отвезу, куда скажешь.

Ему показалось или Мирослава действительно выдохнула с облегчением? Еле заметно усмехнулся и направился к креслу, чтобы взять брошенные впопыхах пижамные штаны и переодеться. Мирослава сидела тихой мышкой. Не возражала и не пререкалась, что только подтверждало, что уезжать она не хочет.

Тогда следующий вопрос: где ему спать? Здесь, с нею? Или в гостиной на диване? Застыл со штанами в руках. Задумчиво посмотрел на сгорбленно сидящую гостью. Ему категорически не хотелось оставлять её одну. Какая-то гнетущая тревога за неё до сих пор не прошла… В момент, когда он хотел выключить свет, Мирослава сильно вздрогнула, что не осталось незамеченным.

– Что? – обеспокоенно спросил Алексей.

Смирнова поспешила отрицательно покачать головой, мол, всё в порядке. Но внимательного мужчину нельзя обмануть. В очередной раз, вздохнув из-за непонимания ситуации, он оставил включённым свет и, устроившись на другой стороне кровати, взял Мирославу за руку и несильно потянул на себя.

Она поняла его желание. Забралась под одеяло и придвинулась ближе к нему. Так и сидели некоторое время. Почему-то нормально ложиться из них никто не спешил. Мирослава хмуря брови, кусала губы и явно нервничала. Алексей же просто внимательно смотрел на свою соседку по кровати. Хотелось обнять её крепко-крепко и заслонить собой от всех её страхов и переживаний. Почему? Почему рядом с ней всегда возникают странные желания?

Он совсем сократил между ними расстояние и бережливым движение положил её голову себе на плечо. Мирослава, кажется, только этого и ждала: выдохнула и закрыла глаза.

Алексей сидел неподвижно, дожидаясь пока она уснёт крепко, и лишь после того, как её тело расслабилось, позволил и себе выдохнуть свободнее. Выждал ещё некоторое время, чтобы дать Мирославе погрузиться в сон ещё глубже и только после этого немного сполз вниз спиной. Всё же сидеть на одном месте не двигаясь очень проблематично. Принял положение полулёжа и улыбнулся, когда Мирослава последовала его примеру и тоже легла: повернулась к нем боком и обняла обеими руками его руку.

Как-то само собой получилось, что он повернул голову к ней и уткнулся носом в её макушку, дыша цветочным ароматом её шампуня. Но этого ему показалось мало. Высвободив свою руку, он изловчился, меняя положения их тел, и теперь Мирослава спала у него под «крылом».

Её голова покоилась на его плече, а левая рука обнимала поперёк груди. Идиллия, казалось бы. Однако, наверное, в него вселился сам бес, так как спустя минут пятнадцать пристального изучения её лица, Берков понял, что завис над рассматриванием её губ. Вроде бы обычные губы: среднего размера, средней пухлости и средней привлекательности, но желание поцеловать их оказалось просто непреодолимым.

Не контролируя свои действия, свободной рукой прикоснулся к её губам: сначала невесомо провел по ним подушечкой большого пальца, потом остановился, немного надавив на нижнюю губу. Сглотнул вязкую слюну и затаил дыхание. Нужно успокоиться. В его руках же ведьма лежит. Не любовница – ведьма. Выдохнул. Досчитав до десяти, сделал ещё одну глупость: затащил спящую Мирославу на себя так, что она обнимала его руками и ногами, а голова покоилась на его плече.