Высокий худощавый дворецкий шагает внутрь кабинета.

— Да, Франк, — натягиваю на губы улыбку.

— Вам весточка от господина, — протягивает он ненавистного серого цвета конверт.

Я продолжаю улыбаться, но, кажется, выходит нервно.

— Спасибо, — забираю его.

Слуга поклонился и вышел из кабинета. На миг прикрываю веки и решительно рву бумагу, достаю записку, с шуршанием разворачиваю мягкий пергамент.

“Леджин, вернусь поздно, ложись раньше, не жди. Прими витамины, обними за меня Эллу. Кристан”

Бумага в моих пальцах подрагивает. Поджимают губы и сминаю лист в комок, он падает камнем на пол, как и моё сердце на самое дно колодца. Смотрю в окно на плывущие беспечные облака, хрусталь надежды всё-таки трескается.

Развязав ленты на своём шёлковом лавандового цвета пеньюаре, я беру со столика стеклянную баночку с витаминами и замираю. Сжимаю холодное стекло с разноцветными леденцами. Зачем эти дурацкие таблетки? Так ли Кристан заботится о моём состоянии или делает вид?

Хочу выбросить их в урну, растоптать и смыть всё то, что связано с ним. Переворачиваю баночку и ставлю обратно на бюро. Отворачиваюсь, иду к кровати.

Элла сегодня уснула раньше, я даже не успела прочесть до конца первый абзац сказки. Набегалась сегодня, так и не дождавшись папу…

Снимаю верхний халат и ложусь под одеяло, поворачиваясь на бок. Кладу руку туда, где должен лежать Кристан.

Где же ты, Крис?

Обнимаю себя и прикрываю веки, пытаясь сдержать рвущиеся наружу рыдания, ком подступает к горлу. Нет, нельзя плакать. Но как же сложно, эта проклятая любовь измотала всю меня. Не сплю и смотрю на часы: уже почти полночь, а его нет. Обида душит, я его так люблю, что одна мысль о том, что он предпочитает вместо меня другую, убивает. В груди саднит, и дышать становится трудно.

Наконец я слышу шаги и совсем перестаю дышать. Крис заходит бесшумно, шуршит одеждой. Я чувствую его ауру и силу, воздух будто приходит в движение, когда он заходит в супружескую спальню. Чувствую его взгляд на себе, он будто луч солнца скользит по моему телу. Кристан направляется в ванную комнату, плотно прикрывая за собой дверь. Думает, что я сплю.

Я почти пропустила момент, когда он вышел, только когда взял баночку с витаминами и поставил в правильное положение. Сердце взволнованно бьется, когда матрас рядом со мной проминается под тяжестью мужа. От него пахнет морской свежестью. И цитрусом.

Давай, Леджин, скажи ему, что хотела сказать после того, как получила эту дурацкую записку. Прикрываю веки, когда твердые губы мужа касаются моего оголённого плеча, горячее дыхание скользит по коже шелком. Непроизвольно отстраняюсь, покрываясь мурашками.

— Ты не спишь? — удивляется он.

Закрываю глаза, когда его тяжёлая рука обнимает меня, прижимая к своему горячему твердому телу.

— Ждала тебя. Ты сказал, что опоздаешь только на ужин.

— Извини, был сложный пациент… — тяжело выдыхает, лаская мой слух глубоким красивым голосом.

Сдерживаю слёзы, сжимая в пальцах край подушки. Сколько он будет продолжать врать? И кто на этот раз… рыжая или брюнетка? Сколько ещё он будет прикрываться своими пациентами?

— Как долго это будет продолжаться? — спрашиваю я, когда пальцы Кристана скользнули по моему плечу, опуская лямку ниже, дразня, усыпляя меня своими ласками.

— Ещё немного, я думаю, месяц пока… Возникли кое-какие задачи, их нужно решить… Я потом тебе расскажу… сейчас уже ночь.

Поворачиваю голову, заглядывая в его глаза. Эти синие глубины настолько темные в свете огня, что пугают и заставляют трепетать одновременно, блеск в них дрожит словно звезды. Глаза, которые я так безнадежно и бесконечно люблю, когда-то я в них купалась, изнеженная и любимая, сейчас они превращают моё сердце в пепел.