Да, он действительно послал репортёров нахер, когда те попытались сунуться к нему за комментариями. Они там совсем обнаглели – пытаются вытащить всё грязное бельё…

Крейн снова опустился в кресло, тяжело дыша.

Вот она – иллюзия.

Иллюзия власти. Иллюзия безопасности. Иллюзия того, что старый враг двадцать лет как мёртв. Теперь Готфрид непонятным образом жив, а Анна и Гюнтер – нет, теперь его бизнес трещит по швам из-за идиотских, абсурдных, но при этом всё-таки работающих действий мерзавца…

Тот словно издевается над ним. Нет, почему «словно» – именно это он и делает. Расхаживает по городу, как будто Крейн не разыскивает его, передаёт ему приветы в видео…

Он ведь обезопасил себя этим приветом. Теперь, если с ним что случится – обвинят его, Крейна, даже если он будет и не при чём. А если уж возникнет какое-нибудь подозрение поконкретнее… Он в жизни от этого не отмоется.

Что он скажет? Что поедатель бургеров – на самом деле террорист и убийца? Кто ему поверит? Нет, конечно, с властями вопрос он уладит, как всегда улаживал… Вот только кто заткнёт тех интернет-умников, что до сих пор припоминают ему кровавый приход к власти, смерть Готфридов и других конкурентов?

Чёртов век информации. Как же просто было, наверное, в какие-нибудь средние века – если ты лорд, то ты берёшь и казнишь неугодного, или просто убивает на месте. А каждому, кто смеет возражать или спрашивать, зачем ты это сделал – плетей.

– Господин Крейн, – голос секретарши из коммуникатора был, как всегда, вежлив и услужлив. – Генерал Козлоконь просит вас ответить на видеозвонок.

Крейн вздохнул, прилизывая ладонью топорщащиеся волосы.

– Включай, – ответил он.

Просит, как же. Приказывает, как обычно.

Огромный экран на стене включился вновь, только на этот раз вместо программы новостей в нём отобразилось лицо собеседника – круглощёкое, нахрапистое лицо цвета варёного буряка.

– Майкл, – выражение лица генерала не предвещало ничего хорошего. – Нужно поговорить.

– Доброе утро, Прохор Богданович, – тоном, максимально далёким от доброго, поприветствовал его Крейн. – Поговорим.

– Ты новости видел? – без прелюдий начал Козлоконь.

Крейн криво усмехнулся.

– А вы думаете, я мог такое пропустить?

– Ты… это? Ты из меня идиота делаешь, Майкл? – чем дальше, тем больше распалялся генерал. – Или ты считаешь, что армия – твоя личная цацка, что хочу, то и ворочу? Мои люди уже третий день колесят по Питеру – весь город в пробках, ищут твоего Готфрида… а он сидит в кафе и жрёт булки?

Крейн промолчал.

– Кстати… он что, правда сожрал запас двух кафе? – уже тише уточнил генерал. – Как он это вообще…

– С Готфридом возможно всё, – покачал головой Крейн. – Я почти ничему не удивляюсь… разве что его наглости.

– Мне теперь что – Макдональдс атаковать прикажешь? – генерал уставился на него. – Или думаешь, я вечно буду это терпеть? Так я тебе скажу: хрена с два, Майкл! У тебя своя репутация, у меня своя, и я не хочу ввязываться… в это всё!

– Прохор Богданович, – Крейн едва удержался от того, чтобы снова застонать, – позвольте напомнить вам, что до завершения проекта нового вооружения, разрабатываемого Крейн Корп, осталось всего четыре месяца. Вы, кажется, были заинтересованы в нём…

– Я много чего был, – оборвал его генерал; мясистые бульдожьи щёки играли всеми оттенками красного, коротко стриженный ёжик блестел ранней сединой. – Понимать надо. Что можно, а где нельзя, и вообще.

– И что я должен был сделать? – Крейн поглядел в ответ. Казалось бы, он уже давно привык к манере речи Козлоконя, но сегодня это особенно бесило его. Как и всё остальное. – Это ваши люди прозевали его настолько, что он расхаживал по городу, проник в «Люксор», похитил Старса из клуба и потом пошёл с друзьями в «Макдональдс»!