— Очень сомневаюсь, что такой древний род, — демон изображал равнодушие. — И что сказала ведьма? — поинтересовался. 

— Что пару волчица найдет в человеке из ее окружения. 

— Шарлатанка, — фыркнул Балаам и замолк.

— А я был прав, — статичное лицо князя засветилось восторгом. — Белая волчица — твоя, — в интонации ни намека на вопрос. 

— Давно догадался? 

— В тот момент, когда девочка появилась на свет. Я же видел, что ты хотел отказать оборотню, а потом передумал. И как же я счастлив, — Александр раскинул руки на грядушке дивана. 

— Не понял.

— О-о-о, всему свое время, — уклончиво ответил князь.

— Как ты смог обезопасить свое “сердце”?

— Я оплошал. Был халатен, — признал вампир. — Мне следовало быть внимательней. К сожалению, во многих чести осталось еще меньше, чем ума. Пара сделает тебя сильнее и одновременно станет самым уязвимым местом. Не доверяй никому.

Последние слова крепко отпечатались в сознании демона, словно их выжгли раскаленным железом. 

Балаам доверял бесу только потому, что знал его природу, ведь он создавал низшего лично. Раболепный заложник, который быстрее отдаст собственную жизнь, чем помыслит причинить госпоже зло, незримо следующий за ней, готовый в любой момент предложить помощь. 

— Принц, — бес приставным шагом входил в просторный кабинет. Балаам отвлекся от текста — сейчас точно последует информация, которая ему не понравится. — Госпожа хочет посетить “Неоновый вампир”, — сообщил, втянув лысую голову в плечи. — Тайно от семьи. 

Демон закрыл увесистый том:

— Когда?

— Завтра, — осмелел бес и подошел ближе. 

— Я тебя понял, — отложил книгу и взялся листать следующую.

— Мне?..

— Завтра я сам сопровожу твою госпожу.   

Очередной протест волчицы. Со слов беса и Александра, что не упускал возможности принести Балааму провокационную информацию, девочка, хоть и не имела ограничений финансовых, жила по строгим правилам. Круг общения проходил тщательный контроль ее отца и деда; в стае никто из самцов не смел даже смотреть в ее сторону, а за пределами стаи за честью молодой волчицы присматривал демон. 

Удовольствие ее первого настоящего поцелуя, ее первого наслаждения с мужчиной Балаам оставил себе. Только себе! 

Самолюбие приятно щекотало осознанием того, что в его руки волчица попадет невинной, неопытной, податливой, нежной и растерянной; что Ксения будет знать только его; будет учиться только тому, что нравится ему, и не узнает других мужчин.

Чем девочка становилась взрослее, тем меньше и меньше удовольствия Балааму доставляли любовницы. Воображение рисовало юную волчицу, немного застенчивую и страстную, а по факту… Демон скривился.

“Привратник”, — позвал мысленно помощника. Как и многие Высшие, принц не давал имена своим слугам. Что толку запоминать, если за любую провинность низший мог быть развеян.

— Я тут, — возник дух. 

— Пришло время попрощаться с моими любовницами. Попроси их сегодня же освободить особняк и проследи, чтобы не унесли лишнего.

— Но, — темный человеческий облик заколыхался, — они вряд ли меня послушают.

— Не заставляй мне с ними пересекаться. Все эти их прикосновения и взгляды, меня натурально от них тошнит. Сейчас с тобой просто говорю, а уже дурно. 

— Я попробую, — дух обрел плотность. Не мужчина, не женщина — бесполая заготовка без глаз и рта. Болванка. 

— Освободи от мебели комнаты и запрети пропускать на территорию. В доме не должно остаться ничего, даже запаха. 

— Они чем-то разгневали господина? — уточнил привратник. 

— Своей назойливостью.

— Мне так и передать?

— Ничего не нужно передавать, — рыкнул демон. — Что-то еще хочешь спросить?