— Мое имя, Римма Альбертовна, я проведу вас в вашу комнату, — сказала она и пошла вперед, поднимаясь по белой мраморной лестнице.

Вообще, дом был больше похож на музей. В огромном холле висела хрустальная люстра, что сейчас горела всеми огнями. Тяжелая цепь крепилась к высокому потолку и спускалась со второго этажа. Стены над широкой лестницей увешаны картинами в позолоченных рамах, скорее всего подлинники. Мраморные ступени блестели, натертые до блеска. Как можно жить в таком доме, словно в каком-то дворце. Я бы не сказала, что здесь неуютно, но слишком богато, пафосно, хотя, каждая мелочь продумана и явно работал хороший дизайнер.

Мы ступили в широкий коридор с высоким потолком, на котором опять была роспись. Я не стала останавливаться, чтобы рассмотреть, так как мы с Риммой приближались к одной из белых дверей, украшенной витиеватой позолотой по углам.

— Ваша комната, мадам Кира, — открыла дверь экономка или домработница, не знаю, как точно ее назвать, пропустила меня не в комнату, а помещение больше похожее на апартаменты.

— Когда я увижу вашего... хозяина? — обернулась к женщине.

— Руслан Кириллович через час улетает в Лондон, велено вас устроить и предоставить все необходимое. Если что-то будет нужно в вашей комнате есть прямой телефон с обслуживающим персоналом. Отдыхайте, Кира Викторовна, спокойной ночи, — Римма мягко прикрыла за собой дверь, оставляя меня одну. Я ждала, что в замке повернется ключ, но не услышала.

Достала из кармана пальто свой телефон, открыла календарь. Отметила этот день, начиная отсчет. «День первый». 183 дня или 182 с половиной дня мне осталось здесь жить. Полгода моей жизни в чужой власти.

5. Глава 5

Моя комната, а по сути тюремная камера была действительно больше похожа на апартаменты: спальня, гостиная, ванная комната. Все слишком, как во дворце. Опять высокий потолок с лепниной, которую я уже начинала тихо ненавидеть, хотя привыкла к такому оформлению концертных залов. Фрески, хрусталь на люстрах, светильниках, голубой бархат штор, невесомый белоснежный тюль, золотая бахрома. В гостиной небольшой камин, два диванчика с золотым бархатом и изогнутыми ручками, на полу шелковый голубой ковер. В спальне огромная кровать с белой спинкой под слоновую кость и опять золото в закрученных вензелях, кистях на шторах, голубом покрывале, простеганным золотой нитью. Если у него ванная золотая, я просто умру от смеха, разозлилась я, дергая и открывая дверь на удивление в белоснежную комнату. Облегченно вздохнула, нет, тут тоже было все дорого-богато, но нет той вычурности с золотыми завитками.

Ополоснула лицо, чувствуя, как горят красные щеки. Глаза ввалились от бессонной ночи, волосы заплетены в толстую косу и все растрепались. Заплела снова, нацепив на кончик маленькую черную резиночку и вышла в комнату. Спать я здесь не собиралась, в мои планы не входило оставаться в этом доме надолго. Мне нужно лишь поговорить с хозяином, объяснить ему ситуацию, что я человек и не могу стать предметом выигрыша в покер. Неужели он этого не понимает? Нельзя просто так взять и выиграть кого-то. Пусть мой муж не прав, что поставил меня на кон, но не имел этого права, я ему не принадлежу.

В спальне села на кресло, скинув кофту и подтянула к себе ноги, вынырнув из кроссовок. Положила на них подбородок и обняла руками. Я буду ждать, сколько нужно, пока не поговорю с этим человеком, который так легко принимает долг у проигравшего в виде человеческой жизни. Да и как он себе представляет, я тут буду жить? У меня вообще-то работа, родители, брат. Но, честно говоря, вряд ли меня будут искать в ближайшее время. Брат мой живет и работает в Америке, он уехал туда уже как два года, возвращаться не собирается. Звонит в основном по праздникам, просто так, бывает очень редко. Мама с папой уехали к маминой сестре в Волгоград и вернуться через пару недель. Алексей... Муж знает где я и будет последним человеком, который начнет переживать за меня. А вот на работе я должна завтра появиться. Отчетный концерт прошел хорошо, завтра классный час, я просто обязана там быть.