— Наши отношения — это определенные договоренности, которые устраивали обоих, — продолжает Арданов, поглаживая в успокаивающем жесте подушечкой большого пальца тыльную сторону моей руки. — Теперь в них пропала необходимость. Последнюю неделю я был очень занят, но в ближайшие дни обязательно решу этот вопрос. В моей жизни будет только одна женщина — ты, — сердце пропускает удар, а потом начинает сумасшедше биться в груди. Несмотря на скачок эндорфинов от его слов, внутри растет протест: я не хочу принадлежать мужчине! Я знаю, как это может быть больно.

— Я не прошу тебя расставаться с ней. Ты сам говорил, что у нас может ничего не получиться…

— Даже если не получится… Хотя такой вариант я не рассматриваю, все получится. Запасной аэродром мне не нужен. Считаю, что по отношению ко всем это будет честно, если я поставлю точку, прежде чем начну серьезно за тобой ухаживать, — Арданов из тех редких мужчин, которым веришь безоговорочно. Не могут такие слова не откликаться в сердце, но мне так страшно нырять в новые отношения. — Ты будешь частью моей жизни, там не будет места другим женщинам.

Я ведь не хочу отношений, тогда почему его слова рассыпаются радужным фейерверком внутри меня? Против такого мужчины есть способ устоять?

Больше мы не возвращаемся к этой теме, но я все равно не могу выкинуть ту женщину из головы. Сколько они были вместе? Любила ли она Арданова? Готова к расставанию? Сама себе отвечаю на вопрос: разве можно в здравом уме отказаться от него?

Мы заезжаем в закрытый элитный поселок. Охраны здесь — как вокруг важного стратегического объекта. Соседи Ардановых наверняка люди из высших эшелонов власти. Высокие заборы и просто бескрайние ограждения.

Подъезжаем к кованым воротам, домик с охраной, вокруг все освещено. Ребята здороваются с Ахмедом, открывают ворота.

Сколько здесь гектаров земли? Целый дворцовый комплекс с несколькими особняками, домиками поменьше, фонтанами, статуями, парковыми дорожками, клумбами, фонарями… Тут часами можно гулять, как по Петергофу! К каждому особняку отдельный заезд. Парк укутан снегом, а дороги идеально расчищены.

— Это дом Ибрагима, моего старшего брата, — указывает кивком головы на центральный особняк. — Когда-то это был родительский дом. После смерти отца снесли старое строение и построили новый дом, — внимательно слушаю все, что он рассказывает о семье. Сколько бы я ни пыталась убедить себя, что слушаю только ради Влады, понимаю, что мне самой хочется узнать эту семью получше. Узнать получше Ахмеда…

— Вон там дом Аслана, справа Владимира, — продолжает Ахмед. — Младшие братья живут в своих квартирах, им даже ремонтом в доме заняться некогда, — медленно едет по выложенной плиткой дороге. — Земли здесь хватит и для наших сыновей, и для внуков. Отец настаивал, что семья должна жить вместе, постоянно общаться, не терять родовые связи. Это мой дом, — останавливает машину у богатого крыльца большого особняка.

— В доме горит свет, — мой голос выдает волнение. Правильно ли я поступаю? Улыбнувшись, Ахмед выходит из машины, открывает мою дверь, протягивает мне руку.

— Идем со мной. Не бойся, я буду рядом…

21. Глава 20

Марина

Не бойся…

Легко сказать, волнуюсь, как девчонка, которую парень привел знакомиться с родителями. Только парню моему за сорок, а вместо родителей взрослые сыновья. Одного из них я хорошо знаю, представляю, как неприятно удивится Руслан, увидев нас вместе.

Я ведь хотела эмоций, чтобы сердце трепыхалось в груди, чтобы от волнения пекло в солнечном сплетении, чтобы лицо горело, а тело охватывала дрожь. Не влюбленность, как у племяшки с Русланом, но что-то очень близкое и такое забытое. Чтобы снова почувствовать себя живой, вспомнить, что я все-таки молодая женщина.