– Вместе?

– Нет, по отдельности, но это даже хорошо. Больше внимания…

– Да плевать я хотела на ваше внимание! Видеть вас не хочу! Отвезите меня к бабушке!

Я тут же развернулась и яростно зашагала к машине. На любые возражения из-за спины я не отвечала. Хотелось игнорировать все вокруг: лес, грибы, сбитые моими ногами, встречные ветки, хлеставшие по лицу и оставлявшие паутину на глазах. Я бежала от родителей, от их последнего решения, которое казалось неправильным. Я просто не могла поверить. Будто весь мир настроился против меня.

Те куски, которые я успела откусить от пирога, больно толкались в животе. Чуть не вырвало, когда добралась до машины. Поняла, что придется подождать, пока родители соберут все вещи, пока дойдут, пока снова поругаются и решат, что со мной делать. Терпеть нечто подобное я никак не могла. Стала ловить попутку. Выбралась на дорогу и подняла палец вверх. Вдруг повезет?!

Спустя несколько минут мне навстречу ехал грузовик. Я смотрела в лобовое стекло и надеялась, что он не проедет мимо. Пощадит и заберет меня отсюда. Так и случилось. Водитель увидел машину отца, подумав, что та сломалась, остановился.

– Что случилось?

– Мне срочно нужно домой.

– Как же машина?

– Это друзей. Они остаются, – пришлось соврать. Вряд ли бы дядя согласился увести дочь от ее же родителей.

– Ну садись.

– Спасибо!

Я постаралась успокоиться. Сидела тихо, как мышка. Водителю ничего не нужно знать. Никаких лишних вопросов. Родителям написала сообщение, что доберусь до бабушки сама. Пусть и дальше свои грибы собирают. Без меня. Поставила телефон на беззвучный, чтобы не трезвонил.

Дальше все было словно в тумане. Как-то доехали до въезда в город, немного потолкались в пробке на мосту, миновали несколько перекрестков. Пришлось ехать другой дорогой, для грузовиков. На нужной улице я выбралась из машины, так и не сумев договориться об оплате с водителем. Быстрым шагом дошла до дома. Лифт почему-то не работал. Немного запыхалась, поднимаясь на пятый этаж. Взглянула на часы – половина шестого. Я пропустила ужин. Это хорошо, потому что он все равно не влезет.

– Как съездили? – поинтересовалась бабушка, едва я появилась в коридоре.

– Зашибительно! Они разводятся!

– А где машина? Они уже уехали? – бабушка выглянула в окно.

– Нет, я сама добралась. Без них. Пусть что хотят, то и делают! Я больше не могу! – я разозлилась до предела. Сама не узнавала свой голос. Настолько он был наполнен яростью.

– Что ты такое говоришь? Мама будет переживать за тебя. Надо ей позвонить…

– Переживать? А я не переживаю? Почему ты так спокойно относишься к их разводу, бабушка?! Не звони им, не надо! Хватит!

Но бабушка уже шла к телефону. Я сжала руками свои волосы, чтобы не закричать. Металась по квартире, снова хотела сбежать. Но некуда. Рванула на балкон и закрылась снаружи, чтобы бабушка не смогла зайти. Уже здесь я смогла прорычать. От гнева, от усталости, от отчаяния. Рыдала. Кричала так громко, как только могла. Вложила столько сил, чтобы сорвать себе голос. Это все равно не так больно, как больно думать о родителях.

– Сколько можно?! Пожалуйста! Хоть кто-нибудь когда-нибудь будет меня слушать?! – в голос заорала я и стала биться головой о перила балкона. Потом заплакала тихими слезами, чтобы немного отдохнуть. Я обессилила. Хотелось упасть замертво прямо здесь. И больше никогда не очнуться.

– … я тебя слушаю.

Мужской голос. Откуда-то сверху. И почему мне раньше не пришло в голову, что на других таких же балконах могут быть соседи?! О чем я думала, когда выбежала сюда поорать?!