– Маш, что у тебя со зрением? Ты уже пятый гриб проходишь мимо, – заметил папа.

– А кто ее заставлял учиться допоздна? Ты вспомни, как она сидела за учебниками под тусклой лампой, – начала мама. – Разве не тебя я просила поменять лампочку в светильнике почти два года?

– Если бы тебе было важно зрение ребенка, сама бы поменяла.

Снова началась перепалка. На ровном месте. Ни с того ни с сего. Как им это удается? Находить силы и время на конфликты. Я остановилась и бросила лукошко в траву. Вспомнила слова мамы: «А ты, вместо того чтобы убегать, могла бы помочь». Им нужна моя помощь. Но что я могу сделать? Я повернулась лицом к родителям и пошла к ним навстречу. Кое-как заставила их придвинуться друг к дружке и заключила в объятия. Прижалась к ним так крепко, как обнимала их маленькой. На глаза навернулись слезы. Я растрогалась от собственных чувств.

– Я вас очень люблю.

– Машенька! И мы тебя очень любим, – сказала мама.

– Давайте сделаем привал? – предложил папа.

Мы с мамой согласились. В ту же минуту отец вытащил из рюкзака походный плед и расстелил его на траве. Мама разлила по стаканам чай из термоса, достала контейнер со своим мясным пирогом. Я села на краешек пледа и взяла в руки угощение. Меня тошнило только от одного вида пирога, но я была готова съесть его полностью. Лишь бы порадовать маму, она старалась. Папа запихал весь кусок себе в рот. Что-что, а мамины пироги он очень любил. Чай оказался вкусным, но горячим. Пришлось подождать, чтобы не обжечься. Тогда родители спросили про отдых на речке. Я поперхнулась. Конечно, они об этом знали. Бабушка рассказала им, только не уточнила, в котором часу я вернулась домой.

Несмотря на неприятные воспоминания, связанные с отдыхом на реке, я улыбнулась и постаралась рассказать все самое удачное. Как Вика делала ошибки в словах, а Никита ее поправлял. Как это привело их к отношениям. Рассказывала про песни под гитару и поджаренные сосиски на палках. Про веселое возвращение домой, когда в машину поместилось слишком много друзей. На лицах мамы и папы появились улыбки, которые тут же сползли вниз, не просуществовав и секунды. Я внимательно уставилась на маму. Она будто хотела что-то сказать, но спотыкалась языком о зубы. Это так странно. Они многозначно переглянулись с отцом.

– Маш, на самом деле мы не просто так приехали в лес.

– Конечно, не просто, за грибами, – моя самозащита заставила меня включить дурочку. Я боялась услышать что-то не то, оттягивала момент.

– Да. И за грибами тоже. Мы с папой хотели тебе кое-что сказать…

– Маша, ты уже взрослая и должна понимать… – папа тоже запинался.

– В общем, мы хотим развестись. Так будет лучше для всех нас, – подытожила мама.

Ее слова прозвучали звоном в моих ушах. Мне казалось, что это происходит не со мной и я смотрю фильм, наблюдаю за этими кадрами со стороны. А потом медленно опускаю голову и смотрю на муравья, отважившегося пройтись по пледу. Внутри меня одолевает злость. Задеваю ногой кружку с горячим чаем. Он проливается на плед и попадает на муравья. Не знаю, зачем так пристально смотрю на него. Но мне жаль…

– Об этом вы договорились, да?! Это вы мне хотели сказать? – моя истерика была уже не за горами. Я с трудом контролировала себя. – А чего эсэмэской не прислали? Зачем тащить в лес и притворяться, что будет «как раньше»? Вы все испортили! И кому будет лучше от этого развода? Кому?

– Нам всем. Представь, ты больше не услышишь ни одной ссоры. Сможешь проводить время со мной и с папой.

– Вместе?

– Нет, по отдельности, но это даже хорошо. Больше внимания…