— Да и бог с ним. Ты и без него красивая.

— Лера-то красивая, а вот ты?..  — уточняет папа. Не проходит и дня, чтобы он не пошутил над кем-нибудь из нас. — Так новую родню раньше времени распугаешь. Пусть хотя бы подарки подарят. Все, Оль, хватит мою дочу слезами умывать, — берет маму за плечи. — Наконец-то я от тебя избавился, Валерия. Двадцать четыре года ждал, когда этот день наступит. Спасибо, сынок, спасибо, — с жаром трясет Эрила за руку. Папа достает из брюк бумажник и осмотревшись, шепчет: — Сколько я тебе должен?

— Вася! — вскрикивает мама. — Стыд-то какой. Он шутит, — оправдывается. — Дурное чувство юмора.

— Я понимаю, — Эрил успокаивает мою маму. — Не переживайте, теть Оль. 

— Ты что меня позоришь? — виновато улыбаясь, мама утягивает отца в сторону. — Я же просила хотя бы сегодня обойтись без твоих выкрутасов. Просила?

— Просила, — весело отвечает папа.

— Больше не шути, Васенька, — мама складывает ладони в умоляющем жесте.

Какие же они забавные и такие счастливые. Столько лет вместе, а продолжают любить друг друга. Если и у людей  есть истинные пары, то папа маме точно предназначен богами. 

— Лер, у нас еще гости, — Эрил кладет руку на талию.

— Прости.

Приглашенных не так много, только самые близкие родственники и друзья любимого. Его родителей давно нет в живых и об их смерти он не любит вспоминать. Я лишь знаю, что Эрилу и Адаму — его брату-близнецу исполнилось по семь лет, когда они осиротели. 

— Брат! — любимый выпускает меня из объятий и радостно тянет ладонь для рукопожатия. — Мы принимаем поздравления, — похлопывает брата по плечу, — начинай. 

— Поздравляю, — сухо произносит Адам. — Я не знаю, что еще говорят в таких случаях, — добавляет совершенно отрешенно.

— Обычно желают счастья, — произношу я несмело. — Детишек, — смотрю на мужчину и понимаю, что не стоило мне встревать в разговор. 

Улыбка сходит с лица Адама. Уголки губ презрительно изгибаются, словно я произнесла, что-то оскорбительное. 

— Простите, — я выдавливаю из себя, не выдерживая тяжелого взгляда оборотня.

Я же обещала себе помалкивать в присутствии Адама, не вступать с ним в разговор если нет крайней необходимости. Но ведь сегодня свадьба! Брат Эрила мог бы хотя бы изобразить что-то похожее на радость и симпатию.

— Поздравляю, Валерия, — произносят мужские губы и складываются в тонкую линию.

— Спасибо, — я же улыбаюсь. Хочу сгладить неловкость и протягиваю руки, пытаясь приобнять Адама. — Я всегда мечтала о старшем брате, — говорю совершенно искренне.

Мужчина отшатывается. Смотрит на мои ладони, и я улавливаю в его взгляде страх. Или я так хочу думать. Уж лучше страх, чем открытая ненависть.

— Теперь, — у меня не получается говорить с прежней уверенностью, — ты и мой брат.

Адам прочищает горло:

— Да, — в его голосе хрипотца, — теперь я твой брат, Валерия. 

— Можешь называть меня сестрой, — произношу я с улыбкой и протягиваю ладонь. Если он против объятий, то, возможно, пожмет руку, но я ошибаюсь в предположении. 

Он опускает взгляд на мои подрагивающие пальцы: 

— Красивое кольцо, — произносит, не поднимая головы. — Поздравляю.

— Я что-то сделала не так? — я смотрю вслед мужчине. Черные лакированные ботинки безжалостно втаптывают в гравий лепестки роз. Нервным жестом оборотень сдергивает галстук. — Я чем-то его обидела? 

— Не обращай внимания, — Эрил обнимает меня со спины. — Ты ни в чем не виновата.

— Очень на это надеюсь. Мне не хочется портить отношения с твоим единственным близким родственником.

— Ты все сделала правильно, Лер, — любимый шепчет на ухо и нежно целует в щеку. — Я не хотел тебе говорить до свадьбы, но мой брат тот еще засранец, — переводит неприятный разговор в шутку. — Идем к столу. Я голодный, как волк.