– Ты голодна? – спрашивает, касаясь белоснежных перил.

– Нет. – Моментально жалею, что сказала правду. – То есть да... немного.

Если ужин поможет оттянуть момент, когда я снова окажусь в его спальне обнаженной, готова ковыряться в тарелке сколько угодно.

Дэн склоняет голову, улыбаясь так, словно читает мои мысли.

– Тогда я распоряжусь принести закуски в джакузи.

– В джакузи? – переспрашиваю растерянно.

– Что тебя так удивляет? Мы просто искупаемся вместе, Диана, – ухмыляется ещё шире. – Помнится, раньше ты это очень  любила.

9. 09

Как обухом по голове. Видимо, наш разговор в машине для него ничего не значит. Тогда к чему были эти вопросы?

– Ты не веришь мне. – Обнимаю себя руками, чувствуя как разливается по горлу горький привкус обиды.

– Шесть лет назад одна девушка показала мне, что стоят её слова, – отвечает Даниил холодно. – Ты последняя женщина, которой бы я стал безоговорочно доверять, Диана.

– Раз так, не стоило задавать вопросы! – зло высказываюсь я, сжимая кулаки.

Он не поверит, что бы я сейчас не сказала...

Его брови иронично выгибаются, а взгляд темнеет. Дэн облокачивается о перила и произносит:

– Разумеется, я выясню, сколько в твоих словах правды. Только с чего ты взяла, что для нас это что-то изменит? Мне плевать на то, что творится в твоей семье. В конце концов ты знала, за кого выходила замуж. Тылов никогда святым не был, не так ли?

Чёрствый упёртый мерзавец. Поджимаю губы, чтобы не произнести оскорбление вслух.

– Когда ты стал таким? – спрашиваю едва слышно.

Душу разъедает чувство безысходности, а его потемневший взгляд становится ещё холоднее и строже. Не отвечает на вопрос, лишь иронично кривит свои идеальные губы.

– Жду тебя внизу, – говорит твёрдо и оставляет меня одиноко стоять у лестницы.

Через несколько минут залетаю в комнату, в которой провела неспокойную ночь и срываю с себя платье. Глаза щиплет от обиды и несправедливости его обвинений. Если бы я знала раньше, что тот, ради кого я пожертвовала собственной свободой, купит меня словно проститутку, я бы... Я бы – что? Не вышла бы замуж? Оставила его гнить в тюрьме и сделала аборт? Убила бы нашего сына? Нет... Я пошла на всё это, зная о том, что Даниил меня возненавидит. И если бы мне сейчас дали возможность изменить прошлое, я бы всё равно поступила абсолютно так же.

Но что, чёрт возьми, ему это даст? Доказательств того, что я продажная дрянь? Успокоение самолюбия, по которому я нанесла удар? Разве оно того стоит? Видимо я совершенно ничего не смыслю в жизненных ценностях...

Схватила телефон. Мне нужно узнать, как там Мишенька, иначе я точно сломаюсь. Долгие гудки без ответа раздражают до скрежета зубов. Наконец, няня берёт трубку.

– Слушаю, Диана Альбертовна.

– Добрый вечер, Наталья, – выдала почти с облегчением. – Как Миша?

– Всё хорошо. Немного соскучился, и днём просился вам позвонить. Убедила его, что вы позвоните нам сами.

– Это мама? – слышу приглушенный радостный голосок сына, и сердце болезненно сжимается.

– Дайте ему трубку, пожалуйста.

– Конечно, – с готовностью отзывается няня.

И уже в следующую секунду я слышу приветствие своего малыша:

– Привет, мамочка! – лепечет он нежно.

Губы растягиваются в умилённой улыбке.

– Привет, милый. Как у тебя прошёл день?

– Я сегодня нарисовал новую карту сокровищ! Са-а-ам, – важно растягивает Мишенька.

– Как здорово! Надежно спрятал сундук?

– Да! Мамочка, когда ты приедешь? – в голове сынишки слышится тоска.

– Завтра утром, мой дорогой, – обещаю я. – Ты ещё не успеешь проснуться.

– Здорово! А скоро завтра?