На улице нас уже ждёт водитель. Мужчина услужливо открывает  дверь автомобиля и уточняет:

– В особняк, Даниил Геннадьевич?

Тот коротко кивает в ответ, продолжая думать о своём, и устраивается на мягком кожаном сиденье вслед за мной. Некоторое время в салоне продолжает висеть напряжённая тишина. Дэн хмуро смотрит в окно, плотно поджав губы. Он не обращает на меня никакого внимания, но расслабиться все равно не получается. Я словно чувствую, что его мысли сейчас обо мне. И в подтверждение моей догадки, Дэн всё-таки поворачивается, устремляя на меня тяжёлый взгляд. Небрежным нажатием кнопки закрывает стеклянную перегородку, отделяя нас от водителя, и задаёт вопрос, от которого кровь стынет в жилах:

– Твой муж тебя бьёт, Диана? – голос звучит негромко и спокойно, словно мы разговариваем о погоде.

– Конечно нет, – отвечаю, глядя в окно. – С чего ты взял?

– Твоя реакция в ванной комнате, – напоминает Дэн.

Кровь моментально приливает к лицу. Жутко стыдно вспоминать тот момент, но я была на взводе...

– После того, что выкинул Виталий, тебя это удивляет? – Поворачиваюсь, встречаясь взглядом с медовыми глазами. Они смотрят так пронзительно, будто читают всю ложь с моего лица.

– Почему ты согласилась на наши встречи? – Вопрос звучит спустя длительное молчание.

– Я уже говорила – у меня не было выбора...

– Тылов тебе угрожает?

В душе поселяется надежда. Буквально вчера Даниил и слушать ничего не хотел, а теперь сам задаёт вопросы.

– Глеб привык, что окружающие всегда делают так, как он хочет. И не брезгует любыми способами, чтобы добиваться своего.

– И каким же способом он повлиял на тебя?

Как я смогу объяснить, что собственный муж угрожает мне нашим общим ребёнком? 

– У него достаточно рычагов.

– Каких же, Диана?

– Один из них мой сын. Он же – самый главный, – отвечаю я, спустя молчание длиною в вечность.

Лицо Даниила удивлённо вытягивается. Он пробегает по мне внимательным взглядом, словно впервые видит. Не пожалеть бы о сказанном...

– У тебя есть ребёнок?

– Я практически шесть лет в браке, Дэн, – напоминаю с горькой иронией. 

Он напрягается, взгляд становится жёстче. Словно мысли о том, что я замужем ему неприятны.

– Если об этом и есть какая-то информация, то далеко не везде, – говорит холодно, в глазах горит стальной блеск.

– Миша ещё маленький, да и Глеб не любит привлекать внимание общественности к своей семье.

– Какой скрытный, – говорит Дэн с ядовитой усмешкой. – Тем не менее, сплетни о нём и его многочисленных любовницах в жёлтой прессе его мало волнуют.

Вспыхиваю от этих жёстких слов.

– Так же, как и меня, – ледяным тоном комментирую я.

Светлые пронзительные глаза снова сужаются.

– Какая крепкая семья.

– Какая уж есть.

– Сколько лет вашему сыну?

Невольно хмурюсь. Меня корёжит от местоимения «вашему». «Нашему» – уточняю я мысленно, а вслух говорю:

– Пять лет.

Даниил закрывает глаза, сжимая челюсти. Выражение лица остаётся нейтральным, понять его мысли невозможно.

– Значит твой муж готов навредить собственному ребёнку, чтобы дергать тебя за верёвочки? – уточняет он. – Почему, Диана?

Холод прошибает каждый сантиметр моего тела. Неприятный озноб проносится вдоль спины.

– Потому что иначе я бы на это не пошла.

Некоторое время его глаза продолжают скользить по моему лицу. Между нами царит давящая тишина. Наконец Даниил отворачивается и не произносит до конца поездки ни слова.

В холле его огромного особняка я снова чувствую себя маленькой птичкой, загнанной в клетку. Мне хочется вырваться, взлететь и испариться. Но я покорно следую за Даниилом к лестнице, пока сердце обливается кровью.