– Ура!

Миша стремглав мчится по коридору в свою комнату, а я устало облокачиваюсь о дверной косяк. Вдыхаю до головокружения глубоко, до боли в лёгких, а в голове словно набатом бьёт мысль. Пятница уже завтра…

***

– Проходите, – лаконично произносит худощавая стройная дама лет пятидесяти. – За мной, пожалуйста.

Если она и знает, для чего я пришла в этот дом, то виду не подаёт. Мы минуем холл в полной тишине, доходим до лестницы с вычурными белоснежными перилами и останавливаемся у красивой широкой арки, ведущей в светлую гостиную.

– Сюда, пожалуйста, – женщина жестом приглашает меня пройти внутрь помещения. – Я сообщу о вашем визите.

В просторном зале не было ни единой души. Со всей осторожностью наступаю на блестящий, выполированный до блеска паркет, словно тот выполнен из хрусталя, а колени пляшут в беспорядочной дрожи – меня поистине лихорадит. Делаю глубокий вздох, стараясь успокоиться. Всё, Диана, ты здесь и назад дороги уже нет. Ты прошла через многое, и с этим справишься. Обязательно справишься, тебе есть, ради кого терпеть… В голове пронёсся задорный смех моего сына, вселяя уверенность. Я мать и я готова ради своего чада на всё…

Останавливаюсь у огромного окна и закрываю глаза, стараясь забыться. Всё пройдёт и забудется, как страшный сон. О том, что этот страшный сон будет длиться целых два месяца, думать не хотелось. Я живу в бесконечном кошмаре ровно шесть лет, и как-то ещё существую. Просто нужно пройти ещё одно испытание.

Чтобы хоть как-то скрыть предательскую дрожь в руках, я с силой сжимаю маленькую сумочку и ещё раз осматриваю себя в отражении стёкол. Кремовое облегчающее платье плотно огибает каждый плавный изгиб. Я прекрасно знаю, что привлекаю мужчин. Будь по-другому, мне не пришлось бы сейчас стоять в чужом роскошном доме против собственной воли.

- Пришла, - раздаётся низкий грудной голос, и я вздрагиваю от неожиданности.

Спина выгибается непроизвольно вслед за ледяной волной, что проносится по позвоночнику. Всего одно слово, и я не могу сделать вздох. Этот голос я бы узнала из тысячи гудящих в толпе прохожих, но именно в данный момент разум отказывался верить, что это действительно он.

Шесть лет. Шесть бесконечно долгих, мучительных лет я не слышала этот голос. А сейчас я боюсь повернуться и встретиться взглядом с его обладателем. Теперь я не уверена, что происходящее не дурной сон, пришедший ко мне из далекого, но незабытого прошлого.

Чувствую прикосновение горячих твёрдых ладоней до своих плеч и вздрагиваю. Не решаюсь сделать новый вздох. Каждая клеточка моего тела напряжена. Я всё так же боюсь обернуться...

– Повернись, – командный резкий призыв заставляет сжаться ещё больше. 

Чувствуя головокружение, я медленно оборачиваюсь. Глаза опущены, ресницы трепещут, дыхание дрожит. Вижу темный гладкий материал рубашки, чёрные маленькие пуговицы с золотистым ободком. Но главное, что попадает в поле моего зрения, это мужские мозолистые руки с длинными аккуратными пальцами, тонкое кольцо на мизинце. Вид этого изящного украшения простреливает легкие острой болью. Ошибки нет. Я пришла в дом Даниила Киреева. Только, кто бы мог подумать, что через столько лет он будет жить в столь роскошном доме. 

– Здравствуй, Диана, – слова звучат не как приветствие, а как приговор. 

Я поднимаю взгляд и вижу перед собой медовые глаза. Они настолько близко, что мне видно каждую длинную ресничку. Выше короткий шрам, рассекающий левую бровь, едва заметную ямочку на щеке, рождённую небрежной ухмылкой. 

Всего два слова, адресованные мне, вызывают головокружение и дрожь. Только этот человек называл меня Дианой. Мягко растягивая «а», словно лаская моё подлинное имя...