Ржёт совершенно бессовестно. И рука его сжимает моё бедро. По руке я шлёпнуть его не могу – у меня планшет, блокнот, ручка и список его длинный, будь он неладен. А ещё я рисую в голове, как мы выглядим со стороны. Можно чёрт знает что подумать.

Да здравствуют первые сплетни. Боюсь, Юрий Александрович, вы даже не подозреваете, на что мы только что нарвались.

Леночка неожиданно затыкается. Глаза навыкате, грудь вздымается бурно и всё ещё мечтает вырваться из плотных оков своей тюрьмы.

Вересова тоже перетрясло. Руку с моего бедра он убирает, но перед этим я чувствую, как большим пальцем он украдкой проводит по сарафану. Поглаживает. Одно движение. И оно вряд ли случайное.

– Простите, – смотрит он на меня с очень невозмутимым выражением лица. Вот как, как у него получается? Ведь только что задыхался от смеха! – Я споткнулся от неожиданности. И забыл вас предупредить: Леночка не в курсе этой двери. Напугали. Мы не хотели, честное слово.

Это он уже к Леночке обращается.

– Ну, знаете, Юрий Александрович! – возмущается секретарь и взмахивает руками, будто бесов изгоняет. – Кто ж так делает?! Я думала, стена рухнула!

– Это мой пробел, – прикладывает он руку к сердцу и почти искренне кается. – Я забыл вам сказать об этой двери. Без надобности было, а теперь вот. Там будет кабинет Юлии Аркадьевны. Так что теперь вы соседи почти. Ну, и надеюсь, вы ей не откажете в любой просьбе, если понадобится.

– Можете не сомневаться, – поджимает она губы и оскорблённо задирает нос: – Вы уже мне об этом говорили. Я на память не жалуюсь. Да и вы никогда не жаловались на мою работу!

– Вот и хорошо. Надеюсь, так будет и впредь.

Он опять невозмутим и уходит в ту самую злополучную дверь, а мы в четыре глаза наблюдаем, как она бесшумно закрывается и снова становится частью стены. Визуально – ни зазорчика. Немудрено.

Возможно, и я бы визжала, как дикое животное или существо из другой галактики. Хотя я обычно в подобные стрессовые моменты просто замираю и окукливаюсь. Натягиваю панцирь и опускаю забрало. Попробуйте добраться ещё.

– Я не предполагала, что так всё выйдет, простите, – развожу руками.

– Да ладно, проехали, – вздыхает Леночка. – Заходите, если что, – произносит вежливо, а затем неожиданно прыскает. Хихикает. – Я слишком по-дурацки выглядела, да?

– Шокирующе, – пытаюсь быть честной.

– Ой, да ладно, – машет она наманикюренной лапкой, – какая разница? Он всё равно непрошибаемый. Так что без разницы, – вздыхает она, успокаиваясь. – Если что, я предупредила. С ним хоть из платья выпрыгни – не поможет.

– Спасибо большое, – благодарю я Леночку, – я и не собиралась ни из чего выпрыгивать.

Она рассматривает меня с интересом. И во взгляде её нет ни презрения, ни ревности. И это хорошо. Мне бы союзников побольше, а не конкуренток, которые считают, что внимание босса – это верх блаженства.

Под её же взглядом я и одеваюсь, намереваясь отправиться по списку, написанному летящим вересовским почерком.

Вначале я подбираю ресторан для новогоднего корпоратива. Сплочение коллектива – это хорошо. Можно было часть работы проделать и в офисе, но я предпочла побыть в одиночестве. Мне и в машине неплохо: вначале вбила данные, затем произвела естественный отбор. Хорошо хоть параметры добросовестный и очень педантичный Вересов указал, так что мне было несложно. Я пару раз успела нечто подобное сделать для Островского, так что мизерный опыт у меня был.

Затем я всё же проехалась по ресторанам и выбрала два, наиболее подходящих. Для альтернативы, так сказать. Не самое лучшее – всё же надо было этим делом заняться гораздо раньше, но какой невод, таков и улов. Видимо, у господина босса дел невпроворот, а это очень ответственное мероприятие некому было взять на контроль.