– Это ты сейчас не пытайся найти себе оправданий! Их нет! Потому что есть причина!

– Он брат Островского, – зачем-то невпопад выдаю я.

– Кто брат? – у Леры тот же коллапс, что и у меня, когда Островский об этом заявил. Хорошо хоть не одна я такая.

– Ну, Юра Вересов. Брат Островского.

– Твоего босса? – уточняет Лерочка.

– Да, сказал, по отцу.

Лера на миг замирает и смотрит куда-то в сторону, словно просчитывает какие-то только ей понятные шаги или комбинации.

– Так это же отлично! – снова кричит она на всю кухню. На её вопль прибегает Линка. Я делаю страшные глаза, показывая: молчи, несчастная, молчи!

– А что у вас тут прекрасного? – засовывает Линка любопытный нос и зорко обследует стол. – Всё съели! – смотрит на нас обвиняюще. Мол, где? Где это ваше прекрасное? Я не вижу!

– Ну как мы могли? – мягко возражаю я и достаю буквально из-под полы один из двух спрятанных кексов. Второй отдам ей утром, чтобы не ныла, пока я её буду в садик собирать.

Дитя хлопает в ладошки, захватывает трофей и мчится назад, к мультикам.

– Спасибо Лера и Юля! – кричит она почти счастливо.

– Зачем ты это делаешь? – упрекает меня Лерочка. – Это же лишние калории на ночь. Девочкам как бы нельзя расслабляться. Ладно бы ты Никитосу отдала, – пилит она меня. – У Никитоса всё перегорит от его бесконечного буйства.

– Это дополнительные эндорфины, – оправдываюсь жалко я. – Зима, холодно. Пусть погреется и порадуется.

– Не заменяй одни понятия другими, – отчитывает меня подруга. – Ты просто её жалеешь и закармливаешь, делаешь счастливее за счёт сладкого! А вообще достаточно было поцеловать, слова какие-нибудь хорошие сказать!

Лерочка у нас – психолог, который обязательно однажды сделает себе великое имя. Она как раз к этому стремится, и у неё обязательно всё будет со временем, я уверена.

– Но вернёмся к нашим баранам, то есть мужчинам, – переключается она с одной утюжки на другую. – Это прекрасно, что он появился, твой безупречный Вересов. Как раз будет возможность рассмотреть, привыкнуть, адаптироваться и либо влюбиться окончательно, либо разочароваться. Чую, ты ещё не раз с ним столкнёшься. И это прекрасно! – говорит она последнее слово почти шёпотом, с опаской оглядываясь на дверь. – Лучше и придумать нельзя! Не зря я тебе советовала присмотреться к Островскому. Просто великолепный кладезь нужных связей, раз уж сам он занят окончательно и бесповоротно.

Это Лерочка. Моя подруга. Полная оптимизма и всяческих идей. И я понимаю, что это только начало. Сейчас она примерится и войдёт в роль ювелира, который из моего алмаза срочно примется делать бриллиант.

4. Глава 4

В общем, у меня было время адаптироваться. Вересов стал появляться в нашем офисе довольно часто. Они о чём-то без конца спорили с Островским, вели долгие беседы, чем-то занимались, полагаю, к работе не относящемуся.

Во все подробности их семейных посиделок я была не посвящена: меня не допускали к важным переговорам за закрытой дверью. Наверное, потому, что я не относилась к трепетному слову «семья».

Да я и не особо рвалась любопытствовать.

– Но ты бы хоть подслушала немного! – учила меня плохому Лерочка. Я не поддавалась на провокации.

Да, мне было любопытно. Из разрозненных фраз, отдельных поручений я понимала: дело как-то касается наследства от их общего отца и невесты Богдана Артёмовича. Что творилось за кадром – тайна. Но я как бы считала неэтичным совать нос туда, куда меня не приглашали. У меня и без тандема Островский-Вересов хватало своих забот.

Во-первых, близился Новый год, а это значит, что нужно было купить хоть какие-то подарки детям, строго распланировать бюджет, чтобы хватало на жизнь, и как-то выкроить деньги на приходящую няню, которая бы частично освободила меня от поездок из одного района города в другой.