– Карамель, – хрипло сказал он, а я даже глоток воздуха сделать не могла, меня трясло от возбуждения и паники.

– Что? – тихо переспросила я.

– У тебя вкус карамели…

«– Ты как конфета, Снежинка. Сладкая, до безумия сладкая. Карамель. Тягучая, невыносимо вкусная.

– Ты любишь сладкое?

– Тебя люблю, Женя. Как дурак люблю. Понимаешь?»

И вдруг болью скрутило все тело. Настолько сильно, что я назад отшатнулась. А ей… ей он тоже так говорил? Что ты шептал своим шлюхам, Авдеев, когда целовал их?

– Никогда так больше не делай… – все еще хрипло, тяжело дыша и глядя ему в глаза, которые стали темнее на несколько оттенков. Блестят так лихорадочно, что у меня от этого блеска опять дыхание перехватывает. Провел пальцами по моим волосам.

– Как не делать?!

– Никак! Не прикасайся ко мне больше.

– Почему?

Я хотела выскочить из машины, но щелкнул замок, и я резко обернулась к нему, понимая, что он только что закрыл машину… а ведь не помнил ее.

– Потому что я этого не хочу, ясно? Потому что ты мне теперь никто. Вот почему.

Отвернулся и повернул ключ в зажигании.

– Ты знаешь, где находится моя квартира?

Как удар в солнечное сплетение, даже перед глазами потемнело. Но ровно на несколько секунд. Да! Пусть уходит. Пусть едет в свою квартиру. Так лучше будет.

– Знаю.

– Поехали ко мне в гости съездим. Не возражаешь? Или боишься меня?

Ухмыльнулся так нагло, что мне захотелось его ударить. За эту невыносимо красивую ухмылку. За то, что так реагирую на него. За то, что все еще люблю подлеца. За то, что уже сейчас больно от мысли, что останется в своей квартире. Ненавижу! Как же я тебя ненавижу, Авдеев.

– Не льсти себе. Я никогда тебя не боялась.

– Ну ты так дрожала в моих объятиях, что можно было предположить две вещи: то ли это страх, то ли ты возбудилась. Но раз ты сказала, что не хочешь.. значит, страх. Верно?

Сволочь! Самоуверенная наглая сволочь. Шах и мат. Но только сейчас. Я отыграюсь.

– Верно, – прошипела я. А он снова усмехнулся и каким-то привычным жестом включил музыку. В салоне заиграла наша с ним любимая группа, и я увидела, как он отбивает по рулю ритм… поняла, что как завороженная смотрю на его пальцы. Это какое-то безумие. Он даже не прикасался. Просто целовал, а меня до сих пор швыряет то в жар, то в холод и… между ног стало влажно.

– Командуй, Снежинка, – сделал музыку громче и приоткрыл окно, – у тебя сейчас прекрасный шанс мною покомандовать.

– Не Снежинка!

– Это я тебя так называл или…

– ТЫ!

Выпалила так быстро и громко, что сама себя за это возненавидела. Словно оправдываюсь.

– Ну раз я называл, то я и продолжу. Твоя власть распространяется только на маршрут.

Вдруг резко обернулся ко мне:

– Еще раз он к тебе приедет – я ему челюсть сверну. Поэтому, если раньше меня не боялась, то начинай сейчас… за него.