Вижу, как Алиса соскакивает с байка и снимает шлем. Вижу длинный каскад волос, которые рассыпаются по плечам. Она радуется, обнимает парня, с которым решилась на такой глупый поступок, и смеется. Ей вообще плевать сейчас на мои чувства. На все плевать. Неужели она так мстит за мое бегство? Не знаю.

Отмираю и пробираюсь вперед, чтобы посмотреть ей в глаза. Я, черт возьми, еще надеюсь отыскать в ней хоть какие-то отголоски тех чувств, что были между нами раньше. Она замечает меня и сжимается. Ничего кроме страха сейчас в ее глазах нет, к сожалению.

Одним ударом сношу с мотоцикла ее парня. Алиса визжит и бросается на меня, чтобы остановить. Извини сестренка, но амнистии не будет. Он твоей жизнью рисковал. Не подумав о тех людях, которые тебя любят, несмотря на твои заскоки. Так что пусть теперь получает жесткий урок.

Отдираю от себя Алису, она ощущается в руках еще меньше, чем Рита, совсем малышка, и толкаю в сторону Степы. Давненько мы с ним не виделись, но я ему доверяю.

- Держи ее пока я там разбираюсь, - он коротко мне кивает, а я нагоняю этого клоуна и наношу еще парочку ощутимых ударов.

- Марат, - слышу истошный визг сестры, - ты же убьешь его.

Я хватаю отморозка за ворот рубахи и притягиваю к себе.

- Еще раз посмеешь рисковать ее жизнью, я тебя сам по треку раскатаю так, что костей не соберешь. Понял?

- Понял, - хрипит в ответ, а я снова бью его напоследок, чтобы лучше усвоил урок. Отбрасываю в сторону и возвращаюсь за сестрой.

Она дергается в Степиных руках, как птица в силках, но он тот еще медведь. Зареванная, лохматая, но все равно очень красивая. Хрен я ее кому отдам. Ни один кобель не достоин даже рядом стоять. Здесь у нас вообще адекватных нет, поэтому не позволю даже смотреть в ее сторону.

- Марат, ты давай… в руках только себя держи, - приглушенно говорит Степа и с какой-то затаенной нежностью смотрит на Алису. Ах, ты говнюк озабоченный.

- Даже не думай, Степа, - начинаю шипеть на него, - я тебя в бетон закатаю за нее, понял?

- Угу, - он отдает мне сестру и с недовольной рожей уходит. И этот поплыл. Мне уже страшно становится от того, как она на всех влияет, а ведь ей всего семнадцать… что же будет дальше.

Может, под замок посадить рядом с Ритой? Хотя Рита может плохо на нее повлиять. Так себе вариант.

- Поехали, прокатимся, - беру Алису за руку и веду за собой. Удивительно, но она даже не сопротивляется.

- Куда? – шелестит слабым голосом.

- Куда надо.

Я не знаю, правильно ли сейчас поступаю и совсем не уверен, что ситуация не станет еще хуже. Но я, черт возьми, так чувствую. Отец говорил мне, что Алиса ни разу после похорон не была у матери на кладбище. Причин он не знает, и психолог им тоже ничего дельного не сказал по этому поводу, но ситуацию надо исправлять.

- Марат, зачем мы здесь? – замечаю, как вжимается в кресло Алиса, когда понимает, куда мы приехали.

- Нам нужно серьезно поговорить.

- Здесь? – в ее голосе явно прослеживаются истерические нотки, но я не намерен отступать.

Выхожу из машины и жду, когда на это решится Алиса. Она сидит еще несколько минут тупо уставившись перед собой, а потом открывает дверь и выходит.

Молча идем до могилы, я даже в темноте безошибочно нахожу дорогу, хотя сам здесь всего третий раз. Подходим к памятнику и тут Алиса не выдерживает. Падает на колени и начинает плакать. Я не мешаю ей, не бросаюсь успокаивать, потому что чувствую, что ей это надо. Надо излить душу и поплакать, уверен после похорон она этого не делала.

Ее боль настолько осязаема, что я чувствую все ее грани. Пропускаю через себя каждую слезинку сестры, которые жгучими каплями стекают мне прямо в душу. Там за грудиной все огнем горит, несмотря на то что на улице холодно и в лицо бьет леденящий ветер. Ничто не остужает эту тлеющую месяцами боль.