6. 6

Саша подхватила корзину с цветами, отнесла её на кухню, поставила на подоконник, за полупрозрачную тюлевую штору, застыла, глядя в окно на двор. Не в желании увидеть машину. Без цели.

А если Варя права? И именно потому она не торопится сказать однозначное окончательное «нет», такое, чтобы сразу стало понятно, отношения между ними невозможны ни при каких условиях, а нарочно дразнит Германа. Потому что ей хочется, чтобы он её добивался, ей импонирует его внимание, а, значит, и он сам. А Костя, действительно, всего лишь дополнительная защита, чтобы дольше держать оборону, чтобы ещё немного поиграть в эту увлекательную волнующую игру, осознавая как никогда свою особую женскую силу.

Саша попыталась представить их одновременно, сравнить. Нет, не для того, чтобы оценить и выгодно выбрать. Потому что ‒ так уж получилось, опять она между двумя, но теперь это не ссорящиеся подруги. Два мужчины, которые хотят находиться рядом с ней.

С Костей было весело, взбалмошно, уютно, нежно ‒ по-разному. А с Германом было, ну, наверное, будоражаще-опасно, но… ненадёжно. Совсем как он сам рассказывал ей ‒ слишком переменчиво, от страстно и шикарно до равнодушно-презрительно, в зависимости от его сиюминутных желаний.

Хотя это тоже будоражило, разжигало самомнение, рождая самонадеянную мысль: уж со мной-то всё непременно будет по-другому.

Ага. Вон Дина тоже так же считает.

Для себя всегда выбираешь чудесные исключения, и они, конечно, случаются. Но почему-то обычно не с тобой.

Ещё с Костей было легко и понятно. И ей нравилось, именно так, именно с ним. Чтобы не задумываться каждую секунду над тайным значением очередного жеста, очередного слова, чтобы обо всём догадываться с одного взгляда, чтобы мыслить и жить на одной волне, чтобы даже если ничего не делать, а просто находиться вместе, всё равно хорошо. А с Германом…

У Саши даже представить не получалось, о чём с ним разговаривать. Большинство фраз, которые произносил Герман, были красивыми, но какими-то искусственными, будто бы подготовленными заранее путём тщательного и расчётливого отбора специально для того, чтобы вызывать нужные чувства у девушек и женщин. Хотя, скорее всего, так и есть. Но Саша была, наверное, слишком странной, и на неё это не действовало. Нестандартно-неправильной, бестолковой. Короче, идеальной подругой для такого парня, как Костя Даньшин.

Выбор сделан давно, и нет смысла чего-то менять.

Она бросила последний взгляд в перспективу ясного безоблачного весеннего неба над крышами домов и развернулась, привлечённая посторонним звуком. Варя вошла в кухню, причём в сопровождении до невозможности знакомой мелодии.

‒ Вот, ‒ протянула Саше её звучно голосящий мобильник. ‒ Костик твой объявился. Видимо, что-то почувствовал, заволновался, решил позвонить. Держи.

На экране действительно белым на чёрном сияла надпись «Костя». Саша мазнула пальцем по значку соединения, поднесла телефон к уху, произнесла негромко:

‒ Да.

И в ответ, конечно, прозвучало уже ставшее привычным:

‒ Саш, привет!

Костя тоже никогда не упускал возможности лишний раз произнести её имя.

Он был старше, хотя тоже учился на втором курсе, просто до поступления отслужил в армии, и он тоже приехал из другого города.

В принципе нет ничего невероятного в том, чтобы весь первый курс прожить в одной общаге да так и не узнать о существовании друг друга ‒ факультеты же разные! ‒ и познакомиться только на летних каникулах во время общеуниверситетского турслёта. Всего лишь познакомиться, опять ни о чём не заподозрив, ни на что не рассчитывая, и потом ещё время от времени пересекаться в общих компаниях с теми же перспективами.