Я посмотрела на свой безымянный палец и мотнула головой.

- Меня с работы не отпустили, - призналась я. Эх, не хотела я, чтобы Мирон знал, что на работе не все гладко, но, видимо, придется рассказать.

- Не понял, - мужчина заглушил машину и посмотрел на меня, - то есть, ты поранилась, а тебе велели дорабатывать?

- Сказали, что это царапина, - промямлила я.

Я никогда в жизни никому не жаловалась. Мама с детства мне твердила, что нужно уметь самой стоять за себя, что никто никогда за меня не будет заступаться, и решать проблемы нужно уметь самостоятельно. И, черт побери, как же это оказалось приятно, когда у кого-то глаза наливаются кровью от того, что он собирается предпринять в твою защиту. Я против агрессии, я против зла и насилия, но после того, как я поняла, что мое добро там никого не лечит, мне приятно знать, что кто-то уже уготовил план мести. Наверное, у меня в душе все же есть какая-то злоба, которую я никогда не выпускал. И, может, это влияние Мирона, не знаю, но знаю точно, что иногда нужно выпускать демонов наружу.

- Ладно. Ты там больше не работаешь, - сухо произнес мужчина, выходя из машины.

- Сейчас сложно найти работу, Мирон, - выскочила я вслед за ним. Он же молча пошел к стеклянным дверям, зная, что я пойду следом.

- Значит, будешь искать чуть дольше, - не оборачиваясь, произнес он. Я шла быстро, чтобы успеть за мужчиной, поэтому совсем не ожидала, что он резко остановится, и чуть не врезалась в него. – Алена, чтобы не происходило в жизни, нужно понимать, что твое здоровье первоочередно. И если кто-то считает иначе, от него нужно избавляться. Пойдем.

Мы зашли в холл больницы, а я перестала спорить. В душе я понимала, что он прав, и я сама думала примерно так же. Просто, деньги… Господи, тот, кто придумал, что не в них счастье, не понимал одного: не имея средств к существованию, у тебя не хватит сил, чтобы стать счастливым.

Врач принял нас сразу. То ли поздно вечером мало пациентов, то ли у Мирона какие-то связи.

- Если бы еще пару дней так походили, могли бы и пальца лишиться, - меланхолично произнес доктор, - это не шутки.

Я кивнула, не зная, что можно на это сказать. Сейчас, оглядываясь назад, я понимала, что была дурой, оставаясь на работе и работая под таблетками.

Мне обработали рану, назначали разные лекарства и велели неделю посидеть на больничном. Я не против совсем, все равно увольняюсь. Конечно, я не стала Мирону говорить, что буду эту неделю усиленно искать работу.

- Завтра вместе поедем к тебе на работу, - произнес он на обратном пути, - я прослежу, чтобы тебе выплатили зарплату и компенсацию за травму на работе.

- Они не станут, - отмахнулась я, чем вызвала улыбку у мужчины.

- Посмотрим, - ухмыльнулся он.

Когда мы дома уже пожелали друг другу спокойной ночи, я, не дойдя до спальни, остановилась.

- Спасибо, Мирон, - произнесла я. В полутьме коридора было проще поблагодарить, чем когда мы ехали в машине рука об руку.

- На здоровье, - ответил он, прежде чем зайти в свою комнату. Правда, через пару секунд он оттуда вышел. И даже несмотря на то, что горела лишь слабая подсветка, я поняла причину.

- Прости, - пискнула я.

Мужчина скинул с рук Микса, который не преминул тут же раздраженно мявкнуть.

- Этот шерстяной засранец скоро выживет меня из моей комнаты, - буркнул Мирон, прежде чем снова скрыться в комнате.

- Микс! – строго произнесла я. – Как тебе не стыдно!

Я заметила, что он умудряется туда входить, даже если дверь закрыта. Научился прыгать на ручку и открывать. И главное, поселился в комнате хозяина квартиры, как будто места мало.