Мне ничего не оставалось, как сжать зубы и пойти дальше работать. Под вечер мне показалось, что у меня поднялась температура, но я уже не стала ничего говорить, лишь изредка перевязывала палец, ужасаясь, в каком он состоянии.

Вечером я еле доехала до дома, где уже выпила еще одну таблетку сильного обезболивающего и пошла в ванную комнату. Там я сняла пластырь, в надежде, что рана затянулась, но выглядела она все так же ужасно и, если я не ошибаюсь, нагноилась.

Все это выбило меня из колеи, и я просто не смогла сдержать слез. Время уже было много, к врачу я только завтра попаду. Но и это не страшно, страшно, что после такого отношения я снова приду на работу и буду и дальше терпеть такое ужасное отношение.

Я выключила воду и только собралась снова залепить пластырем рану, как хлопнула дверь.

Это такой закон подлости? Мирона не было почти две недели, и вот в тот момент, когда я стою с травмированным пальцем, вся зареванная, он приезжает?

Я постаралась привести себя в порядок, чтобы не выглядеть настолько жутко, наскоро залепила пластырем палец и вышла в коридор, стараясь спрятать руку.

- Привет, - улыбнулась я, когда мне из коридора навстречу вышел Мирон. Я поняла, что действительно рада его видеть, он как-то меня отвлекает от проблем.

- Привет, - мужчина встал передо мной, как всегда сканируя меня. Глупо было подумать, что я могу скрыть от него свое состояние.

- Давно не появлялся, - произнесла я, пытаясь заполнить паузу.

- Были дела, - коротко ответил он, смотря на мое лицо. – Что случилось?

Я честно пыталась справиться с собой, взять себя в руки, ответить, что все хорошо, а потом самой со всем разобраться. Но когда он вот так стоит в шаге от меня и ждет правдивого ответа, а за моей спиной пульсирует палец, напоминая о всем том, что я сегодня перенесла, и я в первую очередь имею в виду не физическую боль, это сложно. Я просто устала быть сильной, особенно когда рядом такой мужчина, который обещал меня защищать, пока я рядом с ним.

Наверное, поэтому я шагнула к нему, уткнулась носом ему в грудь и позорно разревелась.

Мирон ничего не сказал, просто молча прижал меня к себе, выжидая, пока иссякнет поток слез. Конечно, когда первая волна истерики прошла, мне стало очень неловко от своего порыва. Я вообще не приучена к нежности, поэтому всякие там обнимашки не для меня. А тут я сама рванула к практически чужому человеку. Хотя, возможно, Мирон в последнее время, как бы это глупо не звучало, самый близкий для меня человек.

- Прости, - я отстранилась, опуская глаза в пол.

- Что случилось? – снова спросил мужчина, поднимая мое лицо за подбородок.

- Глупость, - я попыталась улыбнуться, что, наверняка, сильно контрастировало с заплаканным лицом, - слегка поранилась, и что-то распереживалась по этому поводу.

- Покажи, - тоном, нетерпящим возражений, произнес Мирон.

Я нехотя вынула руку из-за спины и показала наскоро заклеенный палец. Мужчина без всяких комментариев взял мою руку и снял пластырь.

- Ты с ума сошла? – даже почти ласково произнес мужчина. Но я то понимала, что он злится. – Нужно срочно к врачу.

- Сейчас уже никто не работает, - попыталась оправдаться я, выдергивая руку.

- Платные клиники работают круглосуточно, - грозно произнес Мирон. – Собирайся.

Ехали мы молча. Мне казалось, что мужчина на меня злится, только я не понимала почему. Хотя, вскоре он и сам не выдержал и заговорил.

- Ты мне скажи одно, - чуть ли не до стука выворачивая руль на парковке возле клиники, сказал Мирон, - какого черта ты весь день работала, когда у тебя палец напополам расфигачен? Он у тебя лишний?