Что отвечать шестилетке? Часто думала о том, что мой сын для своего возраста очень умный и все понимает, но в данной ситуации как быть? Поймет ли он, скажи я ему правду? Вряд ли. И настраивать его против отца не лучший вариант, мало ли как оно откликнется в будущем.

- Мы с папой решили пожить отдельно.

- Недолго?

- Как получится.

Приготовилась к дополнительным вопросам, но на удивление Денис больше не стал ничего спрашивать. Нахмурил бровки, о чем-то подумал и… все. Ушел разбирать пакет с игрушками.

Кроме Сони никто не знал, почему я ушла от мужа. А как рассказать маме, подружкам, знакомым? Стыдно, грязно, больно. Что мне ждать от них? Что они будут сочувствовать, жалеть меня, ругать Пашку, а про себя радоваться, что они не на моем месте?

Не хочу. По крайней мере, точно не сейчас.

Может быть, позже я смогу говорить об этом спокойно,  а пока мокрая подушка ночами, когда Дениска засыпал, укромный уголок на балконе, где трясущимися руками подкуривала сигарету и затягивалась полной грудью, чувствуя, как едкий теплый дым обволакивал легкие. Тяга к курению появилась на следующий день после «сюрприза от мужа». До этого пробовала курить в школе, баловались с девчонками. Не понравилось, бросила. А сейчас мало никотина. Еще надо и еще.

Дым заполнял легкие, приносил немного облегчения нервам, притуплял ноющую боль в груди, но не отключал мозг и память. Напиться бы до беспамятства, может, легче стало бы хоть немного. Но нельзя. Со мной сын, я должна думать о нем и нашем с ним будущем.

23. Глава 22

Три серых панельных пятиэтажки расположились параллельно на расстоянии нескольких десятков метров друг от друга. В первой из них жили мы со дня свадьбы: я, муж, свекровь, а потом и сынок родился и рос до недавнего времени. Несколько дней назад мы с Дениской заселились в съемную квартиру третьего дома. Недалеко, но хотя бы ни окна, ни подъезд не выходили на мой бывший дом, где несколько лет я была счастлива. Где я любила и считала, что любят меня.

День менялся ночью, ночь днем. Кроме боли и жалости к себе ничего не чувствовала. Как робот вставала утром, готовила сыну завтрак, будила его, уводила в садик. Шла на работу, что-то там кроила, шила. Не помню что кому как говорила. Вопросы "по теме" игнорировала.

Нет меня. Сломалась. Умерла.

Умерла в тот вечер, когда застала мужа в постели с другой женщиной. Когда видела его яростное лицо и звериный оскал. Только эта картина перед глазами, жгучая боль от удара, лилово-желтый синяк во всю спину и ничего больше.

Сын рисовал в альбоме, а я отвлекала себя работой – кроила платье заказчице и думала, как бы забрать швейную машинку и оверлог из квартиры мужа, не попадаясь ему на глаза. Высчитывала в уме его смены, прикидывала время, когда сама буду свободна для визита в мое бывшее семейное гнездо. 

Кто-то постучал в дверь. Мы с Денисом переглянулись. Гостей не ждали.

- Кто там? – подошла к двери, сетуя, что нет глазка.

- Наташ, это я, - с той стороны двери раздался жалобно-просящий голос мужа. – Открой, пожалуйста, нам надо поговорить.

Конечно, о том, что я ушла из дома, все жильцы трех пятиэтажек узнали быстро, спасибо сарафанному радио. Наверное, и мужу доложили, и адресок подсказали добрые люди. Слишком многим я шила и ремонтировала одежду. Почти медийная личность в нашем районе.

- Уходи! Здесь тебе делать нечего! - громко, твердо, непреклонно.

Я не видела мужа три дня. Он не звонил, не писал, не искал встреч до, после или во время моей работы. Бухал или развлекался со своей блядью? Все равно. Меня только-только начало отпускать. Потихоньку, но все же. И вот он стоит совсем рядом, за дверью, а на меня снова накатывают отчаяние и боль.