Меня не узнавал никто.

И тогда я решила познакомить его с папой. С самым родным для меня человеком.

Но он невзлюбил его с первого взгляда...

«— Он тебе не подходит, — говорит папа в который раз за этот день.

Я закатываю глаза, поставив локти на стол и опираюсь скулами о ладони.

— Я знаю ты просто меня не хочешь отпускать из-под своего крыла. Но! Я уже все решила! Люблю! И ты меня не остановишь! Нет, нет и нет! Даже не думай!

— Нина, — вздыхает он протяжно. — Ты еще молода и не понимаешь разницу между влюбленностью и любовью. Да и уж на то пошло из вас двоих глаза горят только у тебя.

— Ну и что это значит?

— Это значит то, что нет в нем искренности. Я это вижу. Наверняка у него таких как ты вагон и маленькая тележка... Вот скажи, сколько у твоего драгоценного Володи студенток в группе, которым он оценки за красивые глазки ставит, м? Ну не поверю, что просто так!

— Папа! — возмущаюсь я.

— Что папа? Он твой преподаватель и должен был оставаться им! А ты видите ли решила поиграть в любовь! Вместо того чтобы заниматься важными вещами ты витаешь в облаках, Нина! Что с тобой? Я тебя не узнаю! Я не так тебя воспитывал! — ударяет по столу. — Сегодня же разорвешь с ним отношения тебе ясно?! У тебя вся жизнь впереди. Клин клином на нем не сошелся. Встретишь еще своего человека.

— Это не тебе решать, — вскипаю сильнее. — Моя жизнь! Делаю что хочу! Живу как хочу!

— Пока ты в моем доме, решать буду я, Нина!

— Ты меня не слышишь, пап, — мотаю головой. — Не понимаешь...

— Это ты ни черта не понимаешь, дочь! Хочешь так стать самостоятельной и уйти с родительского дома? Пожалуйста! Я найду тебе хорошего мужчину. У нас на работе есть достойные ребята пилоты, которые в тысячу раз лучше твоего. Но сначала доучись, Нина. Ради бога.

— Володя сказал, что мы уедем и я там поступлю в другой вуз... Там тоже есть архитектурный.

Он вскидывает бровь.

— Ну конечно, так я и поверил, — усмехается он. — Ты слышала такую фразу " поматросил и бросил"? — он специально выделяет последние слова. — Так вот он из таких! Поиграется и бросит! А потом останешься у разбитого корыта. Ещё не дай бог забеременеешь…

— Что за глупости ты говоришь?! Володя не такой. Он любит и меня и ...

— Нина! — холодным тоном произносит он. — Если я его ещё раз увижу с тобой... Ему хребет переломлю, а тебя к деду отправлю! Он будет и рад! Хоть кто-то будет по его стопам идти.

— Ты невыносим, — встаю со стола. — Значит мама непросто так ушла от тебя.

Я даже не поняла, как это случилось. Секунда и я уже прикладываю свою ладонь к горящей щеке.

— Что ты...

Обида захлёстывает все нутро.

Он никогда так не делал. Он никогда так со мной не поступал.

— Не смей мне о ней говорить. Ты ни черта не знаешь! Пока твоя мать шлялась не пойми где, я вовсю работал чтобы прокормить нас. А что сделала ты?! Наплевала на меня, на учебу, повинуясь глупым чувствам, которые обязательно пройдут, — зло цедит он. — Значит так, я все сказал. Это последнее мое слово. Тебе ясно?! Если ты сейчас уйдешь, то ты больше не моя дочь.

И я ушла. Обида душила, сердце сжималось от несправедливости. Я не понимала, чем заслужила такое отношение. Я всегда к нему прислушивалась, всегда поддерживала, любила безумно и пришла с добрым известием, но его слова и та пощёчина словно разрезали наши отношения. Они мелкими стеклышками оставили свои отметины.

Володя поддержал меня и сказал, что отныне он всегда будет со мной.

И я верила.

Верила до последнего».

Сейчас оглядываясь назад, я понимаю какую чудовищную ошибку допустила. Поставив на первое место чувства, которые на тот момент казались мне чем-то божественным. Нереальным.