Вот такая неприятная правда, ставящая меня с сыном на много ступеней ниже таких, как они. Оказалось, Ангелина с её пороками и жаждой саморазрушения лучше, чем та невинная и наивная девочка, которой была я. Семь лет назад от души проклинала Ростислава, а сейчас, почему-то, обиду и ненависть перевешивала жалость к Саве. Таких детей надо любить вдвойне, втройне, а не перекладывать искусственную заботу на нянек и на охранников.

Звуковой сигнал выдернул из мыслей, и моя основная часть работы началась. Блондинка заказала овощной салат, филе индейки и бутылку вина, а Горцев стейк и виски. У бритоголового развилась морская болезнь, отличающаяся зеленцой кожного покрова от воздушной. Ему пришлось каждые полчаса носить охлаждённую воду, а Ангелине Викторовне вино в том же объёме.

Этот перелёт оказался настоящей каторгой. Никогда не чувствовала себя настолько вымотанной. Пожалела, что не согласилась на второго бортпроводника, пообещав справиться и за себя, и за отдыхающую Настёну. Практически скакала и билась в экстазе, когда шасси коснулось взлётной полосы, готова была затанцевать, как только дорогие пассажиры сойдут с подкатывающегося трапа.

Блондинка ломанулась на выход первой, заплетаясь в ногах и спускаясь походкой пьяного матроса по лестнице, детина выдохнул, подхватил на руки вялого мальчонку с нездоровым румянцем на щеках и вприпрыжку побежал за хозяйкой, пытаясь не уронить ребёнка и удерживать в вертикальном положение уставшую женщину, а Ростислав…

– Ты похорошела, Лена, – задержался в проёме Горцев, ощупывая похотливым взглядом высокую грудь, округлившуюся на пару размеров после родов. – Повзрослела, стала ещё аппетитнее. Обратно полетим вдвоём?

6. Глава 5

Елена

– Обратно мы полетим в компании двух пилотов, Ростислав Владимирович, – добавила льда в слова, растянув губы в вежливой улыбке, скорее всего похожей на оскал. – Вас жена с сыном заждались, да и нам надо заняться техническим обслуживанием самолёта.

– И зубки отрастила, – с каким-то удовлетворением добавил он, разворачиваясь и хватаясь за поручень. – Так даже интереснее.

Этот кусок муда… Горцева непринуждённо спустился по трапу, напевая под нос какую-то хрень, сел в машину, в которой скрылось всё семейство, оставив меня в замешательстве. Что здесь произошло? Он намекнул мне на приятное продолжение перелёта с чем-нибудь к чаю из аптеки? Славик совсем ополоумел?

Вспомнила, как Горцев добивался меня. По наивности думала, что им движет, как минимум сильное влечение, а в идеале любовь, но оказалось, то была наглость, усиленная похотью. Ослеплённая своими чувствами, не замечала давление, изворотливость и ложь, исходящие от Ростислава, которые не скрылись от Насти. Не зря она предупреждала и пыталась уберечь от ошибок.

Вряд ли сейчас я смогла бы назвать сына ошибкой, но тогда, сидя на террасе кафе, невидяще застыв на чернеющей воде, ощущала себя конченной дурой, доверившейся подонку. Знаете, выворачиваясь от рвотных позывов, возя тряпкой по грязному полу, воя от голода и от невозможности купить копчёную рыбу, которую хотелось до спазмов в желудке, нередко представляла нашу встречу через десяток лет.

В этих представлениях я была красивой, состоявшейся, иногда знаменитой и богатой, а он спившимся бомжом. Какое-то двоякое впечатление от столкновения. Я, вроде, вполне прилично состоялась, да и форма мне к лицу, а вот Горцев не спился и не побирается по помойкам. Хотя… жена у него – трэш. С такой алкоголь и помойка могли бы стать спасением.

– Устала? Выпей, – коснулся Денис, привлекая к себе внимание и протягивая чашку с неизменными зефирками. – Сейчас дождёмся бригаду техников и можем ехать в гостиницу.