– Нет, Динь, – машинально погладила его по крепкой спине. – Совсем без сил, а ещё надо в магазин заскочить. В холодильнике даже мышь отказывается вешаться.

– Я соскучился, малыш, – потёрся носом о висок и скользнул по нему губами. – Вторую неделю изменяю тебе с рукой.

– Через два дня у нас рейс в Гватемалу, и там мы зависнем на всю ночь, – намекнула на возможность заселиться в один номер, игриво пробежавшись пальцами по предплечью, добавив в голос томных ноток. – Согласна воспроизвести твои фантазии.

– Твою ж мать! Вот, что ты со мной делаешь, Чижик? – застонал, разворачивая и стискивая в объятиях до удушливого хрипа. – Как теперь уснуть? Тут даже правая совместно с левой не помогут.

– Слышала, что воздержание усиливает остроту оргазма, – шлёпнула его по бедру, почувствовав упирающую твёрдость в живот. – Так что, чай с мятой, энигма в наушниках и повязка для сна.

– Садистка, – шепнул, зарываясь носом в волосы и отпуская. – Переезжай ко мне. Будем вместе пить чай с мятой, слушать энигму и просыпаться в одной постели.

Улыбнулась, скрывая резко нахлынувшую тошноту, нашла в себе силы, чтобы звонко чмокнуть в губы, нащупала в кармане брелок от сигнализации и шутливо потрепала Дениса по макушке, нажимая на кнопку блокировки.

– Увидимся перед Гватемалой, – махнула рукой и поспешила забраться в салон, прожаренный за сутки на солнцепёке.

Наверное, в те восемнадцать со мной случилась маленькая смерть, полностью вытравив наивную девочку, доверившуюся эгоистичному ублюдку, предавшему её. Пока я лежала в болезненной агонии на протяжение трёх недель, выгорая заживо и мечтая сдохнуть, Горцев ушёл в разгул, закатывая шумные вечеринки и трахая девок по всем углам.

Об этом я узнала потом, когда выбралась из заточения и стояла в холле университета, осознав, что пропустила сроки подачи документов. За полтора месяца счастья я заплатила слишком дорогую цену. Упущенное образование, разлад с родителями, плевки в спину, вынужденное одиночество, а сверху проклятые пятнадцать тысяч, которые так и лежали по сей день в стакане из-под «Лагуны». Не смогла их потратить, даже когда не на что было купить еду.

Не удивительно, что, выжив, я долго не решалась на какие-либо отношения с мужчинами. И тут даже дело не в длительности и интимности. Вся эта часть человечества перешла в разряд уродов и козлов. А как подпустить к себе козла или морального урода? Хмельницкий оказался первым, кто смог проковырять трещинку в броне и уговорить на что-то кроме «привет-пока».

Денис методично доказывал свою исключительность, помогая по первости сориентироваться на борту самолёта, наливая перед взлётом кружку кофе, не забыв обязательно добавить зефирки или шарик мороженого, заботясь о бронирование номера, чтобы мне не приходилось тратить на мелочи своё время.

Бастионы пали после того, как я слегла с гриппом, а Дэн, взяв неделю за свой счёт, отпаивал меня лекарствами, колол антибиотики и полностью взял на себя заботы по дому. Правда, подпустить я его подпустила, а впустить в сердце так и не смогла. Совершенно ровное отношение, без звёзд, без искр, без жара в груди и без мурашек, скачущих вдоль позвоночника.

Предложение Хмельницкого переехать к нему, честно говоря, испугало до чёртиков. Догадывалась, что у него ко мне всё слишком серьёзно, но жить вместе…

Пытаясь представить совместный быт с Денисом, не заметила, как добралась до города. В последний момент вспомнила о пустом холодильнике и свернула к торговому центру, прикидывая в уме, что надо купить. Уже пошла на второй круг, заметив свободное место на забитой стоянке, как под колёса шагнул ребёнок, совсем не смотря по сторонам.