— Всё в порядке, — сказал я, когда увидел результат и тонометр выпустил воздух. — С таким давлением можно хоть в войска.

Я снова случайно коснулся тонких вен на худенькой руке Лады. И она опять вздрогнула.

— Почему я осталась в этом отделении? — спросила она меня. — Мне говорили, что переведут в какое-то другое.

— Ты остаёшься, потому что твои родители попросили, чтобы тебя вёл именно я. А бегать по отделениям мне неудобно.

— Не потому, что вы мне что-то недоговариваете? — уставилась на меня в упор Лада.

А вот и неудобные вопросы начались…

20. 19.

— Лада Михайловна, — посмотрел я на неё прямо. Скрывать я ничего не стану, слушать правду ей будет тяжело. — Остаётесь вы в этом отделении, как я и сказал ранее, по моей инициативе — потому что ваш отец просил об этом и потому что мне это удобнее. По части гинекологии вопросов не осталось, но долечиваться вы будете здесь.

— Я смогу иметь детей? — спросила она и закусила нижнюю губу в ожидании.

Такая молодая, но всё время спрашивает о детях. Неужели ей уже сейчас хочется с ними нянькаться?

— Сейчас этого прогнозировать нельзя, — ответил я, взвешивая каждое слово. — Сказать точно, что не сможете — тоже. Проблемы есть, но они решаемы при правильном лечении и восстановлении организма. К тому же удар по спине вызвал сразу целый ряд проблем, с которыми тоже придётся работать, и избавление от которых также увеличит шансы на новое зачатие.

— Шанс есть? Я просто… хочу быть полноценной.

Она так горько это сказала, что у меня самого защемило сердце.

Какая же ты, девочка, неполноценная? С тобой всё будет хорошо. Откуда такие мысли о себе в твоей светлой голове? Она же смутилась от столь откровенного разговора и опустила глаза, спрятавшись снова от меня за длинными ресницами.

Она похожа на красивую фарфоровую куклу… Ей даже красить ресницы не нужно, и так длинные… Точеные черты личика… В том, что у неё появится другой спутник жизни, я не сомневался, конечно, но сложности с зачатием всё же могут возникнуть. Однако этого не узнать, пока не начать, так сказать, практиковаться. Пока Лада не планирует детей и у неё теперь нет жениха, понять, сможет ли она зачать, мы не сможем в теории. Проблемы есть, но и шансы забеременеть тоже имеются.

— Я не вижу причин говорить о том, что полноценной вы быть не сможете, — осторожно ответил я.

— Правда? — Лада расцвела. — Вы меня не обманываете?

— Не обманываю.

— Мне казалось, что вы всё-таки что-то недоговариваете… — Она смотрела на меня своими ясными глазами. Доверчиво, открыто. Как такому чуду можно лгать?

— Ну, кое-что я не сказал, — признался я. — Требовалось время, чтобы точно всё выяснить. Некоторые проблемы всё же имеются, помимо вашей руки и ноги. Но они не связаны напрямую с репродуктивной функцией, хотя затронули и её.

— О чём речь?

— Спина вас беспокоит? — ответил вопросом на вопрос я.

— Да… Болит. И я… Не могу идти сама. Это из-за ноги? Или из-за болей в спине? Я сильно ушиблась, да?

Да, с логикой и анализом у неё очень хорошо. Наверняка она умница и училась хорошо, и, вероятно, даже неплохой юрист, хоть и молодая и малоопытная.

— Да, ваша спина нуждается в лечении, — сказал я. — Повреждения есть… И нужны процедуры, уколы и самое главное — терпение и время.

— А… Я что… — Она растерянно хлопала глазами и явно испугалась. — Я буду инвалидом?!

Я ещё и ответить не успел, как из её глаз побежали слёзы.

— Не будете, — твёрдо ответил я, ещё раз для себя решив, что сделаю всё возможное и невозможное, чтобы она снова встала. — Танцевать любите?

— Что? Какие танцы, доктор? — плакала она, вцепившись в одеяло тонкими пальцами. — Если я даже встать не могу.