Никас дёрнулся и проснулся.

– Папа, а то это? – спросил он.

– Бабайки, – ляпнул я первое, что пришло на ум.

– Пьйогони их, – посоветовал он мне.

– Сейчас прогоним. Сиди крепче.

Никас сжал мне шею ногами, выполняя отцовский наказ.

Животные разделились. Двое пошли по флангам, а средний, самый горластый, присматриваясь к нам, приближался осторожными, но резкими рывками. Левого взял на себя я, правого Айрис, а средний достался отцу.

– А ну, пошли вон! – выкрикнул я во всё горло.

Хищники замерли, как и лес вокруг нас. Спустя несколько секунд окрестности огласил солидарный хор, явно в нашу честь. Десятки мерзких морд показались на краю поляны. Первым принял бой отец. Тварь, когда осталось метра четыре до людей, сделала резкий прыжок, свернувшись в клубок. Не знаю, что за странный способ атаковать жертву, но нам он был на руку. Отец сделал шаг вперёд и с широкого замаха встретил летящее живое ядро дубиной. Раздался глухой удар. Тварь не мяч, обратно не отскочила. Она вырвала биту из рук отца, а сама свалилась ему в ноги и задёргалась в конвульсиях. Отец пнул её от себя и шустро поднял с травы оружие.

– Крепче держите дубины, – посоветовал он.

Плотоядные напарники потеряли боевой запал и замерли. Но на поляне уже находились не меньше двадцати представителей отвратительных существ.

– Ой, мамочки, какие страшные, – запричитала мать. – Они нас всех сожрут.

– Нин, не скули, – приказал отец. – Кого сожрут, тот лох, поняли?

– У-у-у-а-а-а! – возопила тварь, решившая взять на себя руководящую роль.

Вся банда начала медленное движение в нашу сторону со всех сторон. Организованное нападение не оставляло нам шансов. Я лихорадочно начал соображать, как выбраться из этой ситуации. Если б не сын, сидящий у меня на спине, можно было бы устроить мясорубку, но с ним я становился одноруким бойцом. В нашем отряде только Айрис могла самозабвенно применять модификации, разя обеими руками с одинаковой силой.

– Мам, где твоя зажигалка? – спросил я у родительницы.

Мне в голову пришла интересная идея, которую я хотел проверить, Мать подала мне многоразовую походную зажигалку. Я стянул с ноги ботинок, надел его на дубинку и поджёг. Благодаря насыщенной кислородом атмосфере, каблук быстро занялся огнём. Я дал ему разгореться, прицелился и филигранно метнул прямо с дубины горящий ботинок в главаря хищной банды. Обувь ударилась о его тело, разлетевшись в разные стороны искрами и кусками горящей резины. А горела она, как настоящий напалм. Шерсть твари вспыхнула, превратив её в горящий факел. Визжа, животное кинулось в лес, оставляя за собой дымный след, пахнущий горелой шерстью. Наступление застопорилось. Чувствительные хоботки тварей задёргались в конвульсиях, улавливая неприятные запахи.