Яркая вспышка, сверкнувшая перед глазами и ослепившая на несколько секунд, завершилась пушечным выстрелом. Никас, сидевший на руках Айрис, закричал от страха. Я кинулся к нему и принялся успокаивать.

– Это молния, сынок, это нормально, так бывает. Сейчас пойдёт дождь. – У меня свистело в ушах, отчего собственный голос раздавался как будто со стороны.

– Домой ату, – сквозь слёзы произнёс сын.

– Потерпи чуть-чуть сынок, скоро мы поедем. Ну его в одно место, этот отдых.

Айрис прижала Никаса к себе и целовала в щёку.

– Я же говорил вам, что это окалина. – Отец показал нам на светящийся красным железный зуб громоотвода. – Молния ушла в него и раскалила докрасна.

Рядом с громоотводом воздух светился, словно ионизированный. В нескольких километрах от нас снова сверкнуло, и через несколько секунд донёсся гром, но уже не такой страшный. Пятно ионизированного воздуха засветилось над вершинами деревьев, а в его центре едва заметным красным пятнышком обозначился другой громоотвод.

– Народ, по ходу, мы реально отклонились от маршрута, и нас занесло внутрь природного суперконденсатора, – предположил отец. – Я не электрик, но мне так кажется.

– Почему они не предупредили нас, что за реку гулять опасно? – Моему возмущению не было предела.

– Они же не знали, что земляне не поймут очевидного для них предупреждения, – пояснила Вестлина. – Мне эта переправа сразу показалась слишком рискованной.

– Нас что, теперь бросят? – испугалась мать.

– Не думаю. Они же умеют считать. Нас всё же шестеро было, нельзя не заметить. Подберут, обязательно подберут. – Я постарался быть уверенным, потому что не хотел оказаться в том периоде, когда на охоту выберутся хищные твари.

Айрис тоже выглядела напуганной. Всё дело в сыне, за которого мы боялись больше всего и даже теоретически не могли допустить, что с ним может что-нибудь случиться. Малыш создавал непривычное для нас состояние неуверенности перед возможной дракой, которая в свою очередь мешала лёгкости принятия решений. Мы ещё не знали, чего ожидать от здешних животных, но готовились к тому, что эти полчаса местной ночи придётся выкладываться на полную. Ребёнок связывал нас по рукам и ногам. Мы не могли отдать его родителям, потому что они сами нуждались в нашей защите, и с ним как бойцы они были никакими.

– Гордей, пусть он сидит у тебя на шее, а ты будешь крепко держать его левой рукой. Встанем спиной к спине и будем отбиваться, – предложила Айрис свою тактику.

– Согласен, звучит логично.

– Нин, мы тоже встанем с тобой спиной к спине и будем отбиваться, – предложил отец матери, и для демонстрации решительности помахал дубиной.

– А мне куда встать? – Вестлине стало неловко, что у неё нет надёжного тыла.

– Мамочка, становись рядом с нами. – У Айрис дрогнул голос от жалости к матери. – Вообще пусть никто не отходит от нас. Мы с Гордеем люди закалённые в подобных ситуациях, выкрутимся.

– Надо же, наш сын умеет драться. Кто бы мог подумать про тебя такое. – Отец будто не верил мне, считая прежним тюхой-матюхой.

Яркая вспышка ударила по глазам и сотрясла воздух с такой силой, что я от неожиданности упал на колени. Меня слегка контузило. Когда зрение вернулось, я увидел, что все лежат на траве и держатся за уши. Воздух вокруг нас наэлектризовался и будто даже разогрелся. Волосы на голове и руках зашевелились, как живые. Айрис успокаивала Никаса. С ним случилась истерика. К дочери подбежала Вестлина и тоже попыталась как-то помочь. Она больше всех считала себя виноватой за ситуацию, в которой мы оказались.