– Надо же, – удивился я. – Это же покушение на свободу в самом глубоком смысле. Программирование на необходимый результат.

– Что ты хочешь, прогресс накладывает ограничение на свободу. Меньше преступности – меньше свободы. А потом власть привыкает манипулировать тобой и начинает использовать прогресс для своих преступных целей. Хотя с виду всё делается только для блага населения.

– А инопланетяне никак не вмешиваются в вашу систему?

– Нет. У них своих проблем до кучи.

– Почему-то я иначе представлял себе контакт с пришельцами. Думал, когда люди окажутся готовы к нему, наступит эра всеобщего братства. Все цивилизации будут жить вперемешку друг с другом.

– Не, Гордей, это вряд ли. Во-первых, физические условия существования у всех индивидуальные. Во-вторых, образ мыслей сильно отличается. Как ты будешь общаться со звездой?

– Со звездой? Не знаю. Вспышками фотоаппарата?

– Нет, я серьёзно. Ты не знал, что звёзды – разумные существа?

– Нет.

– А они разумные. И представь себе, что ты построил корабль, который для передвижения использует порталы искривления пространства, находящиеся возле звёзд. Пока ты её не попросишь, она тебе хрен разрешит им воспользоваться. Так и будешь летать внутри одной солнечной системы. А характеры у всех звёзд разные. Некоторые до того капризные, что проще их заморозить, чем дождаться благоволения. А есть и ещё более экзотические формы разума. Поэтому все цивилизации и разумные формы стараются контачить минимально, сохраняя свою индивидуальность. Это устраивает всех.

– Ясно, – поскрёб я подбородок в серьёзной задумчивости.

Очарованная телевидением, преимущественно посредственными дамскими сериалами, Айрис провалялась на диване до вечера, пока снова не захотела есть. Из съестного у меня остался только кефир и остатки хлеба, которые я хотел приберечь на завтрак.

– Кефир будешь? – На хлебе я решил сэкономить.

– Я не знаю, что это, – призналась она. – Но всё равно буду. Ваша еда мне нравится.

Я пошёл на кухню, разлил остатки кефира по двум чайным чашкам. Для Айрис добавил ложку сахара и размешал, подумав, что ей может не понравиться натуральный кислый вкус кефира. Увидев размер ужина, Айрис не смогла скрыть своего разочарования. Взяла в руки чашку и принюхалась.

– Странно пахнет, как будто прокисло что-то.

– Так и есть. Это сквашенное при помощи кефирных бактерий молоко. Натуральное коровье молоко. Очень полезно для микрофлоры желудка.

– Прокисшее, – скривилась Айрис. – А другого ничего нет?

– Нет. И это говорит мне человек, не брезгующий каннибализмом? Ты просто попробуй.

– Слушай, Гордей, я тебе рассказала про свой опыт не для того, чтобы ты попрекал меня при каждом удобном случае. Я посчитала тебя человеком, которому можно об этом рассказать. Мясо человека ничем не отличается от мяса животного в глобальном смысле, поэтому неприятие каннибализма лежит в плоскости привитых обществом ценностей. А мне они по большей части претят. Я же не убила человека, чтобы его съесть. Этот парень сам пожертвовал руку во имя благого дела.

– Прости, я больше никогда не напомню тебе об этом. – Айрис так искренне обиделась, что мне стало очень неловко.

– И не вздумай никому рассказывать, – предупредила она.

– Могила. – Я клятвенно поддел передний зуб ногтем большого пальца, затем провёл им по шее.

Айрис удовлетворило моё обещание. Она успокоилась. Осторожно макнула язык в чашку с кефиром и посмаковала его вкус.

– Непривычно, – призналась она.

– У вас нет аналога кефира, – догадался я.

– Нет. Вообще ничего похожего. – Она отхлебнула смелее. На её верхней губе образовалась тонкая белая полоса кефирных усов. Они делали её безукоризненное лицо мягче и милее. Я сделал фото на телефон и показал его Айрис, не понявшей мои манипуляции.