Настя хотела ему ответить. По крайней мере, он ее не бил. Но вместо ответа вновь закашлялась кровью, которая попала Лешке в лицо.
Где-то сзади фоном звенел злобный гогот Пожарника:
- Давай в реанимацию, а то вдруг откусила...Съел, лошара? Раскатал губу - отсосет...
- Я ее, суку, сейчас рядом с той б**дью уложу...
Шахновский покачал головой, размазывая кровь по лицу:
- Мышь, ты крепко до***бывалась. Я тебя спросил, что твой хахаль знает о моих делах с Койотом!
Настя судорожно дернулась. Лешка не стал долго ждать ответа, выпрямился, грубо толкнув ее в грудь.
- Пора сваливать, парни. Кто-то ее хочет перед тем как?
Ответа Настя не расслышала. Ее снова начали избивать. Бензопила слетел с катушек, а сама Настя не представляла, что может быть такая боль. Хрипела, захлебываясь слезами и кровью, стараясь не слушать маты и угрозы своего мучителя. Когда ей показалось, что она услышала телефонный звонок, находилась на грани между реальностью и забытьем.
- Хорош! Стопэ, Бенз! - Голос Лехи показался далеким и одновременно звонким.
- Я ее шас...
- Я сказал, хорош, а то прибьем суку!
- Ты же сам собирался...
- Планы меняются. У Мамбы недобор шалав на Тайвань, одна в петлю полезла. Придется выручать тетку.
Боль заполнила все тело Насти, и она, наконец обретя голос, сдавленно застонала. Во рту плескалась кровь, низ живота скрутило острым спазмом, а перед глазами плясали рваные клочья багрового тумана.
- Не ори!
От размеренного голоса Шаха внутренности сжались. Но Настя все равно заскулила, почувствовав, как сухие рыдания сжали горло, когда он обхватил ее подбородок пальцами.
- Бензопила, урод, ты какого бил ее по * балу?
- Так ты же сам разрешил... Стоп, а вставить ей напоследок?
- Пр**бал ты свой шанс. Ларчикова ждет. Быстро Кира сюда.
Пальцы Шахновского оттянули ее нижние веки, затем переместились на ключицу и ребра. Настя заорала от боли, унижения и осознания того, что именно происходит.
- Тише, дура. В теплые края полетишь.
- Ничего ей не отбили? - равнодушно осведомился Пожарник.
- Да только помяли немного. Мамба подмарафетит, родная мать не узнает...
Кажется, Настя все-таки провалилась в забытье, когда Шахновский начал в деталях расписывать ее скорое будущее. Она не разобрала и половины слов, кроме, пожалуй, единственной фразы, которая была произнесена с особым садизмом: "Славэн не достанет"...
Она пришла в себя, оказавшись на свежем воздухе. Ее волокли к машине Аксенова, поддерживая с двух сторон. С одной стороны Пожарник, с другой Кирилл. В горле надсадно першило от дыма и металлического привкуса крови, перед глазами все еще плясали темные пятна, а тело буквально вопило от оглушающей боли, которая усиливалась с каждым движением.
- В багажник ее. Кир, сейчас пулей в особняк к Ларчиковой, Мамба которая. И чтоб никому ни слова. Лично ей сдашь из рук в руки, чтобы меньше видели.
- Викинг, на хрен в багажник? Что, так не довезу?
- Кровью тебе обивку заляпает. Дай чем-то заткнуть ей глотку.
- Да у меня нет ничего…
- Носки снимай. Не хватало нам еще ментов, на крики сбегутся.
- А Красовская?
- Вилы второй кукле. До**зделась. Пулей к Мамбе и обратно, надо следы замести... И чтобы не смел об этом трепаться, ты меня понял?
Настя все-таки закричала, когда ее подняли на руки и бросили на жесткое днище багажника. В тот же момент что-то зажало ей рот, и она ощутила противный вкус скомканной ткани.
- Адьес, амиго, - издевательски хохотнул Шахновский. - Приятно было с тобой, душа моя, познакомиться и время провести...
Последнее, что она увидела, - потерянный взгляд Кирилла, который дрожащими руками опустил крышку багажника. На нее обрушилась темнота. Настя судорожно дернулась, оказавшись в замкнутом пространстве, замолотила ногами по обшивке, но никто не обратил на это внимания. Ребра пронзило болью, когда автомобиль рывком тронулся с места. Дышать было не просто трудно, а невозможно, и Настя, превозмогая боль, протянула руки ко рту, пытаясь достать скомканную тряпку. Машину трясло на бездорожье, от недостатка кислорода сознание вновь начало уплывать. Так она и отключилась, не успев освободить свой рот.