Открываю глаза и первое, что вижу — незнакомую женщину лет сорока в белом чепчике и в старомодном костюме служанки. Склонившись надо мной, она поправляет подушки, напевая под нос простенькую мелодию. Сама я лежу под одеялом в широкой кровати с балдахином, который покачивается от свежего воздуха проникающего через приоткрытое окно. Позолота стен и мебели переливается под лучами солнца.

Голова звенит, в висках молоточками стучит боль.

— Ах-х, — слетает с моих губ мучительный стон.

— Виктория, вы проснулись! — отшатываясь, испуганно бормочет женщина. В её голосе удивление и… досада?

— ...кто вы? Где я? — выдавливаю. В голове сумбур, мысли путаются. Это не похоже на больницу... Тогда где я? Кто эта женщина?

— Я ваша служанка. Вы в доме своего отца, где же ещё! Ох, надо сообщить графу, что вы проснулись… Вы всех очень перепугали!

— ...что случилось?

— Хотела бы я знать! Три дня назад вас нашли ночью в саду. Вы словно… словно… — она замолкает, будто не уверена, говорить ей или нет.

— Что?

— Глупость, конечно, но конюх утверждает, что видел вас на крыше. Словно вы прыгнули с неё. Но это невозможно.

— Не понимаю… — шепчу, мучительно жмурясь. В горло словно насыпали песка. Я подношу руки к глазами… но это не мои руки.

— И я, — кивает служанка. — Вы никогда бы так не поступили, Виктория. Только не вы… — на миг в интонации проскальзывает презрение. Но служанка тут же берёт себя в руки. — Да, это точно невозможно. На вас нет даже царапины! Однако вы никак не просыпались. Ваш брат уехал в город за целителем. Сейчас же отправлю ему весточку, чтобы он возвращался. Что всё-таки произошло? Как вы себя чувствуете?

— Ни-ничего не помню... — с трудом выговариваю я, язык и рот тоже словно чужие. Глаза слезятся, мысли бегают по кругу. “Что происходит?!” — всё громче вопит сознание.

— Вы… вы могли бы принести зеркало, — жалобно прошу я.

Женщина нерешительно кивает и, взяв со стола круглое зеркало на позолоченной ножке, подносит его к моему лицу. То, что я вижу в отражении, меня поражает.

Это я?

Нет… Это должно быть какая-то шутка!

Гладкая светлая кожа буквально светится изнутри, губы яркие и крупные, глаза похожи на подсвеченные солнцем голубые лазуриты. Настоящая красавица… Но как такое возможно? Как это произошло?

Я трогаю своё-чужое лицо, провожу пальцами по мягким, как шёлк тёмными волосам. Ничего общего с моими мышиными волосёнками.

Должно быть, со стороны я похожа на сумасшедшую, но служанка тактично молчит, хотя и не может спрятать любопытство.

— Боже, кто эта красавица... — невольно бормочу я.

Служанка не удерживает скептической гримасы. Видно, я чем-то сильно ей насолила, но сейчас не время об этом думать.

— О вашей красоте ходят легенды, Виктория, — всё же говорит она.

Неожиданно на ум мне приходит строчка из романа “История потерянной дочери”, да так чётко, словно кто-то шепчет мне её на ухо.

“Виктория Саблфорд была настолько же красива, насколько черна внутри. Её неотразимые глаза, похожие на драгоценные камни, пленяли мужчин, но ужасные манеры и злоба отталкивали. Ни один благовоспитанный человек не был способен вынести общество Виктории слишком долго, потому её окружали лишь подхалимы и сплетники”.

— Пожалуйста… можете оставить меня одну? — прошу я. Голос дрожит от эмоций.

— Да, конечно, — с сомнением тянет служанка. — Но если что…

— Не заходите, пока я вас не позову! — твёрже говорю я.

Служанка сдержанно кивает и молча удаляется.

Оставшись одна, я тут же пытаюсь встать. Голова кружится от слабости, но я упряма. Полчаса мне требуется, чтобы прийти в себя, и ещё столько же, чтобы понять — я попала в мир романа “История потерянной дочери”. Но не в главную героиню, а в злодейку.