— Местная еда, — выдохнула, стараясь не вспоминать блюда, виденные мной в столовой.

— Странно. Зала прекрасный повар. — Он обхватил свой подбородок большим и указательным пальцами, будто задумался. — Неужели не угодила? Поэтому ты почти слилась цветом с Жабычем? Клянусь, даже мавки в ближайших болотах имеют менее интенсивный зеленый оттенок.

Почему-то мне казалось, что все его сочувствие напускное. Не знаю, интуиция это или плохая игра темного, но мое предположение быстро оправдалось.

— А ведь они едят рыбьи потроха сырьем, внутренности жаб и даже головастиков. Представляешь? — последнее он прошептал, будто делился секретом. — Впору ходить зеленее травы.

Кажется, я совсем потеряла связь с реальностью. Будь у меня хоть маковая росинка внутри, я уверена, что она тут же покинула бы мое тело естественным путем от подобных подробностей о рационе мавок. Не знаю, хорошо это или плохо, но выходить из меня было нечему. Осталось только сильнее зеленеть.

— О, гляди-ка! Побледнела. — И это чудовище в человеческом обличье усмехнулось прямо мне в лицо.

— Зачем издеваешься? Совести у тебя нет, — прошипела, сглатывая вязкую слюну.

— Угадала, — весело заметил злодей. — Она стоит рядом со мной и пытается не выплевать внутренности. О, а знаешь, какое любимое блюдо у Вольфыча?

— Беляши, — я не хотела поддерживать его игру "заставь совесть вытошнить душу", но ответ как-то сам собой вышел.

— А вот и нет. Оборотни любят свежие сердца. Прямо из груди, еще теплые, — продолжил издеваться темный.

— Жаренные с луком. — Кажется, я начинала бредить на почве голода, но перед моими глазами встало обычное жареное бычье сердце, как его готовила мама, с большим количеством лука. Рот тут же наполнился слюной.

— А Жабыч предпочитает оборотней из кроличьих, желательно целиком и с шерстью, — решил не сдаваться Владис в попытке убить меня естественным путем. Увы, он провалился. Кажется, моя психика меня собственноручно спасала.

— Кролик в сливочно-чесночном соусе. Паста из твердых сортов пшеницы и помидорки черри, — бормотала себе под нос, но темный меня все равно услышал.

— Скучная ты. А я надеялся на представление, даже зрителей привел. — Он хитро подмигнул мне и выпрямился.

Тут уж я больше не могла изучать брусчатку и продолжать обнимать столб. Пришлось поднять глаза и осмотреться, и действительно, у входа во дворец собралось не меньше трех десятков нечисти и нежити. Все жадно поглощали меня глазами: кто с любопытством, а кто и в гастрономическом плане.

— Ты хочешь морить меня голодом? — Я старалась абстрагироваться от жаждущей зрелища толпы.

— Почему бы и нет. Глядишь, и исчезнет проблема. — Он жестко улыбнулся. — Вместе с тобой.

— Нельзя так поступать с невинными людьми, — попыталась донести прописные истины до темного я, но все без толку.

— Кто сказал?

— Я сказала.

— И кто ты, чтобы менять мое мировоззрение? — Владыка ехидно улыбался прямо в мое бледное лицо. Вот же негодяй! Истинно проказа этого мира.

— Твоя совесть, — а вот это аргумент, который ему не оспорить.

— Великий Год, меньше суток в моем дворце, а замучила меня, — фыркнул владыка.

— Такого, как ты, попробуй замучить. Жизни не хватит, — честно сказала мужчине, какого мнения о его сущности. — Никакого сопереживания и сочувствия.

— Все вот это, что с приставкой "со", можешь оставить себе. А мне и с жестокостью и хладнокровием прекрасно живется.

Ну просто непробиваемый злодей. Как же я попала. Внезапно в голову пришла отличная идея.

— А если моя голодная смерть потянет за собой и тебя? — решила я сыграть на чувстве страха. Оно-то у владыки Полуночного города наверняка должно быть. — Не боишься сгинуть в муках?