- Дан! Дан, прекрати! - вырываясь, просипела я. - Не смей!

- Хочу тебя! - словно обезумев, рычал он.

- Нет! Нет! - моя рука взлетела вверх и отвесила ему звонкую пощечину.

Ладонь обожгло болью. Дан от неожиданности разжал хватку, отступил, а я, соскользнув со стола, отбежала от него.

- Маша…

- Не приближайся! Или я закричу и твои сотрудники узнают, что ты не только мудак, но и насильник! - сквозь набежавшие слезы, выдавила я дрожащим голосом.

Подхватила упавшую на пол сумку, достала из нее деньги и швырнула на пол.

- Забери их! Мне от тебя ничего не надо, кроме того, что будет положено решением суда, понял?

- Я не дам тебе развод, Маша, - цинично усмехнулся он. - Никуда тебя не отпушу!

- Не имеешь права! Мы в двадцать первом веке живем! Как только Ане исполнится годик, я подам на развод!

- Что ж, подавай! Но, учти, ребенка тебе тогда не видать!

- Что? - ахнула я. - Ты не посмеешь.

- Еще как посмею. И это будет легко. У меня своя компания, стабильный доход, квартира. А что у тебя? Голая задница и халупа в “сталинке”, воняющая кошками? Угадай, на чьей стороне будет суд. Особенно с учетом того, что у тебя нет денег на хорошего адвоката.

- Господи, Дан, - выпалила я в шоке, - Как ты можешь… Я просто тебя не узнаю.

- Ничего страшного, это поправимо. Продолжишь выделываться - узнаешь, - хмыкнул он.

- Я не вернусь к тебе! Что бы ты не делал - не вернусь!

- Да-а-а? А так правдоподобно изображала любовь к своему ребенку. Великая актриса! Пошла вон!

И с циничным удовлетворением усмехнулся, возвращая мне эти слова. Я вылетела из кабинета и, едва не упав на ступеньках, выскочила на улицу. Пульс барабанил в ушах. Все тело сотрясала дрожь. В голове была каша. Каждый удар пульса был страхом того, что Дан прав. Прав в том, что, если захочет, то сможет отнять у меня дочку.

- Маша! - я подскочила от оклика.

В нескольких шагах от меня стояла Дина. Обрамленные коровьими ресницами глаза красные, на юношески-пухлых щеках алые пятна, губы подрагивали.

- Хватит преследовать Дана, - она приблизилась, - Он меня любит, понятно? Меня! А не тебя. Мы с ним уже три месяца вместе и мы счастливы. И что бы ты не делала, это не изменится!

Я расхохоталась. Точнее раскаркалась, как ворона, потому, что рвущийся из моего горла звук смехом не назовешь.

- Что ты ржешь,м? Посмотри на себя! Ты старая и страшная, а я молодая и красивая…

- Как там тебя? - бросила я, отсмеявшись, - Дина, да? Дина, он только что сказал мне, что отнимет ребенка, если я попробую развестись с ним, понимаешь? Пораскинь своими молодыми и красивыми мозгами, так ли все то, что ты говоришь, учитывая это.

- Ты врешь!

- Я была бы рада, но это не так, - сказала я и, обогнув ее, пошла прочь.

Сердце колотилось, как бешеное, в глазах темнело. Дан не не блефовал. Он это всерьез. Я была в этом абсолютно уверена. Не знаю, почему, но это было так. Но зачем? Зачем ему это, он же… Не любит меня. Не любит Анечку. Мы ему не нужны. Впервые с момента его предательства понимание этого не причинило боли, ведь теперь было кое-что пострашнее.

Анечка. Моя малышка. Как мне сделать так, чтоб Дан не смог ее отнять? У меня действительно нет работы, жилищные условия весьма скромные…

Достав из сумки телефон, я набрала номер.

- Алло, Карин, привет! Можешь говорить?

- Привет, Машуль, конечно могу! Что у тебя с голосом? Что-то случилось? - забеспокоилась подруга.

- Случилось, Карин, - я всхлипнула, - Дан сказал, что если подам на развод, он отнимет Анечку. Я не знаю, что мне делать…

8. Глава 8

Данила

Данила Малевич сидел в своем кабинете и пялился в монитор ноутбука. Но, вместо колонок и графиков видел лицо жены и ее полные ненависти и презрения глаза. Когда уходила из их дома, когда выгоняла его из дома своей матери, когда убегала вчера из его кабинета, швырнув на пол его деньги, как какой-то мусор. Маша и к нему относилась так же, как к мусору, в последние несколько месяцев. К мусору, который мешает, лежа под ногами, но который не выбросишь потому, что он бабло в дом приносит, нужное для этого долбанного ребенка.