– Ты всё переворачиваешь с ног на голову. Пользуешься этими своими штучками! – разродился он гневной тирадой и перешёл на «ты».

– Я всего лишь выстраиваю логическую цепочку, – попыталась ему возражать, всё ещё спокойно.

– Лучше бы ты действительно вышла замуж и родила детей, выполнила самое главное предназначение в жизни женщины, чем сохнуть здесь, в четырёх стенах, и морочить голову клиентам, внушая им благополучие и уверенность, что способна решить все их проблемы!

Змеев плыл на своей волне и никак не хотел слышать, что ему говорю я.

– Вы опять за своё. Профессиональное не равно личное. Учитель может учить детей, не имея семьи. Токарю не обязательно жениться, чтобы правильно выточить деталь. Одно другому не мешает абсолютно. Я выйду замуж и рожу детей… – довести мысль до конца я не успела. На последней фразе Змеева разорвало, как ядерную бомбу:

– Что ты знаешь о жизни, глупая девчонка? Что ты можешь дать мне?

Можно сказать, каждый говорил сам по себе и почти одновременно.

Я заткнулась, пытаясь переварить очередное оскорбление. Он заткнулся, как-то странно разглядывая меня. Более тщательно, чем до этого. Прожигал насквозь.

Я попятилась. Точно так делал его сын, когда задумывал какую-то пакость.

– Годится! – щёлкнул он пальцами. – Ты родишь мне детей. Я согласен.

7. Глава 7

– Погодите, погодите, – ещё больше попятилась я и как-то беспомощно вытянула руки вперёд, словно защищаясь от этого напористо-властного мужчины, что ломал все мои барьеры и устои, пёр напролом и слышал только себя. – Что значит, согласен? Что значит «родишь»?.. Это, может, я должна согласиться? И вообще…

– Ты же сказала: выйду замуж и рожу детей? – сделал он шаг ко мне и навис, будто скала, подавляя и не давая вздохнуть.

Я почувствовала, как задыхаюсь, мне не хватало воздуха.

– Вы с ума сошли? – прошептала я беспомощно.

– Нет. Я как раз в очень здравом уме. При светлой памяти и вообще – абсолютно здоров как физически, так и психически. Могу представить все справки. У тебя какие-то проблемы?

Я закрыла глаза. Выдохнула. И попыталась посчитать хотя бы до десяти. Сбивалась то на счёте четыре, то на пять – никак не удавалось прийти в себя. Плюнула. Открыла глаза.

Он смотрел на меня не мигая. Обжигал синью. Мне стоило большого труда не поёжиться. Если и существовали хоть какие-то сомнения, что Никитос его сын, то сейчас я поняла: даже тест ДНК не стоит делать. Они не просто родня. У них какое-то жутко генетическое сходство. И как я сразу не догадалась, как только увидела этого типа на пороге своего кабинета?

– Послушайте, – упёрлась я задницей в подоконник – дальше отступать было некуда, – давайте остынем и постараемся друг друга услышать. Вряд ли это на самом деле то, что вам нужно.

– Ты не понимаешь, – схватил он меня за плечи и сжал так, что я пискнула, – у меня вся жизнь летит в пропасть. Я сюда ехал, чтобы камня на камне не оставить – забрать своих детей. У меня их, оказывается, двое. А в браке – ноль. Пятнадцать лет ушло, как в раскалённый песок: лечения, обследования, несколько попыток ЭКО – и всё тщетно, понимаешь? Жена меня возненавидела, потому что я ей ничего не мог дать! А здесь, оказывается, дети мои росли, не зная отца! Да будь Аля жива, я бы придушил её, ей-богу! А сейчас я не знаю, не знаю, что делать… Я видел глаза её сестры. Видел сына и дочь. Им… хорошо без меня. Они во мне не нуждаются. Я могу всё переиначить. У меня, поверь, хватит сил, энергии, денег отсудить детей. Но я не знаю, не знаю, правильно ли это! Мне срочно нужно переключиться на что-то, обрести новый смысл, что-то такое, что перебьёт, заставит отвлечься, позволит не наломать дров ещё больше, чем есть сейчас!