Но ноги словно приросли к земле. Я осознавалась опасность, но что-то внутри меня заставляло оставаться здесь. Словно сделаю шаг от пса, и опасность темного ночного леса вновь накинется на меня из-за всех деревьев. Да и можно ли убежать от такого животного?

По-прежнему царила тишина. Я не услышала предсмертных криков гопника. Ничего не услышала. Спустя полминуты осторожно разомкнула веки, ожидая увидеть труп, истекающий кровью и пирующее животное.

Но вместо этого увидела, что парень еще жив. А пес (или волк) развернул морду и  со странным выражением смотрит на меня. Именно так – с выражением, хоть непонятно, как оно могло появиться на мохнатой морде.

Кажется, пес покачал головой, отвернулся от меня, переступил лапами, освобождая парня. И резко подтолкнул его носом, рыча. Это могло значить лишь одно: «вставай и сваливай».

Парень, не смея вымолвить ни слова, заскреб руками и ногами по палой листве, потом начал отползать от рычащей собаки, отполз к ближайшему дереву и медленно, придерживаясь за него, встал. Еще мгновение – и его силуэт скрылся за деревьями.

Пес угрожающе рыкнул ему вслед и развернулся ко мне. Сердце ушло в пятки. На его морде опять было выражение. Мол, пожалел тебя, не устроил кровавую расправу у тебя на глазах.

Сердце бухнуло снова. Я наедине с собакообразным монстром посреди пустынного парка. Если он не станет меня больше жалеть, то мне конец…

— Песик, миленький… —  прошептала я. —  Спасибо тебе! Ты ведь не будешь меня есть…? Раз уж его не стал…

Пес наклонил голову, словно выражал интерес к моим словам, и … как будто усмехнулся.

И тут я разглядела его глаза…

Темно-янтарные, с чуть-вытянутым зрачком, наполовину скрытые верхним веком, как у волков. Такие глаза как раз называют «волчьими». И это глаза были абсолютно разумными. Словно передо мной стоял человек.

Я медленно попятилась. Раз такой умный, значит спас меня специально, и теперь даст спокойно уйти. Лишь бы никого не встретить больше.

—  Я пойду, ладно, песик? — сказала я.

И тут «песик» медленно, словно это я была диким зверем, которого нужно укротить, пошел ко мне, мягко переступая большими лапами. Я замерла. Бежать от него бесполезно. Просто молиться, чтобы не тронул…

Еще пара мгновений и я вновь ощутила его запах. Дикий, терпкий, не собачий. Странно, но этот запах успокаивал. Словно бы убеждал в безопасности.

И тут пес осторожно ткнулся мордой мне куда-то между животом и грудью. Осторожно - явно, чтобы не свалить меня с ног…

— Что?! — изумленно прошептала я. Рука сама машинально легла на его голову и закопалась в густую бурую шерсть.

О Господи, подумала я. Пустынный парк и я… глажу невероятное дикое животное, что спасло меня от насильников.

Пес довольно уркнул и подтолкнул мою руку, мол продолжай… Так же машинально я продолжила мять его шерсть, добираясь до кожи под густым мехом. Я любила собак, знала, что им это приятно. У моих родителей всегда жили собаки – то кокер-спаниэль, разделивший со мной детские годы, то болонка, как сейчас.

И тут я ощутила волну сладкого звериного удовольствия, разошедшуюся от пса. Яркую, сильную. Его ощущения передавались мне, и я совсем потеряла страх.

***

— Ты меня проводить хочешь, малыш? Так? — спросила я, идя по дорожке к выходу из парка. Когда я оторвалась от восхитительной шерсти пса, он сам подтолкнул меня мордой — мол, иди. Уже почти не опасаясь его, я пошла по дорожке, а он, словно настоящий пес-телохранитель мягко шагал рядом.

Теперь я совершенно не боялась, что кто-нибудь еще нападет, или что вернутся те гопники. С таким охранником мне никто не страшен. Лишь бы у «кого-то» не было пистолета. В голове пару раз промелькнула мысль, что парни вернутся с оружием, пристрелят пса и закончат, начатое со мной… Просто, откуда у них пистолет?