— У меня только один вопрос, — произнес Касим, пока я подбирала слова, которые прозвучат достойно, чтобы защитить брата, и этой фразой он снова сбил меня с мысли.

— Какой?

— Какие цветы ты все-таки любишь? А то я привез розы, они не вызвали восторга. Запах лилий тоже не пришелся тебе по душе. Я подумывал скупить все, что есть в цветочном, и наблюдать за твоей реакцией, но буду благодарен за подсказку.

— Пионы, — ответила я, и брови Касима подскочили вверх.

— А осенние? Насколько я знаю, пионы цветут весной.

— Не знаю, — честно ответила я. — Папа всегда дарил розы.

— А другие мужчины? — прищурившись, спросил он.

— Не было… — я сглотнула, — других мужчин.

Я решила умолчать, что Виталик тоже носил мне розы, но каждый раз приходилось лгать семье, что я сама купила их себе. И теперь я поняла, что именно по этой причине все в семье думали, что эти цветы мои любимые.

— Я понял. Спасибо за откровенность, — коротко ответил Касим и вышел из машины.

На этот раз я почему-то позволила ему сжать мою ладонь и помочь мне выйти. Пальцы как будто покалывало от этого прикосновения, и я списала неожиданное чувство на негативное воздействие от контакта с Таймазовым. Почувствовала, что щеки снова покраснели. Как только дверь за моей спиной захлопнулась, Касим сделал шаг ко мне, оказавшись так близко, что я очень четко ощущала его мужественный аромат. Если непредвзято посмотреть на этого мужчину, в других обстоятельствах он бы, наверное, привлек меня. Но я была предвзята и смотрела на него через призму принуждения к браку. Слегка наклонившись, Касим шумно втянул ноздрями воздух возле моего уха и тихо произнес:

— Я ценю честность, Алсу. Надеюсь, наш брак будет построен на полной откровенности и отсутствии секретов друг от друга. Только так он станет счастливым. До встречи, красавица.

Он не дал мне ответить. Да что там, я не успела даже переварить его слова, как Касим сел в машину и выехал со двора, а я осталась смотреть вслед черному автомобилю и гадать, а не знает ли он о нашем с Эмилем плане.

11. Глава 11

Заплетая косу, я вышла из ванной, и тут в дверь постучали.

— Алсу? — послышался голос Эмиля в открывшейся щелочке.

— Заходи.

Брат вошел в комнату и улыбнулся, прикрыв за собой дверь.

— Готова?

— Эм, я боюсь. Все так… шатко. Ты точно уверен, что получится?

— Не волнуйся, все будет отлично. Ты приготовила сумку?

— Да, в гардеробной.

— Давай.

Я вынесла сумку, и Эмиль рассмеялся.

— Серьезно? В цветочек? Не было какой-то нейтральной? Как я вынесу ее из дома?

— Я не подумала об этом.

— Давай, переложу в свою спортивную. Она может немного пахнуть несвежей одеждой, но, думаю, ты потерпишь.

— Мгм.

— Так, теперь смотри, — он достал из кармана толстовки пачку денег, и мои глаза полезли на лоб, — это выручка за твои украшения.

— Но я же ничего…

— Я договорился о предоплате. Ты приготовила побрякушки?

— Да.

Я кинулась к туалетному столику, в верхнем ящике которого в тканевом мешочке лежали отобранные мной украшения, и передала их Эмилю. Спрятав их в карман, он направился к двери.

— Выезжаем через полчаса, будь готова. Деньги спрячь в дамскую сумочку.

— Хорошо, — выдохнула я.

Как только дверь за братом закрылась, вся нервозность, которую я сдерживала в течение дня, вернулась стократно. Пальцы подрагивали и периодически меня накрывало холодной волной ужаса. Но мне пришлось взять себя в руки, достать свою самую большую женскую сумочку и растолкать по карманчикам деньги. Шумно выдохнула, надевая джинсы и толстовку, пока мысленно прикидывала, какие вещи упаковала и есть ли там все, что мне нужно. Примерно минут через тридцать в дверь постучали, и я вскочила со стула. В дверном проеме показался совсем не Эмиль, которого я ждала, а… папа.