Сделав глубокий вдох, пока совершала поворот, я проговорила, изо всех сил изображая спокойствие:

- Просто интересно.

- Судя по твоим танцевальным навыкам, раньше этим не интересовалась, - все так же холодно заметил Васервальд.

Я скрипнула зубами. Вот же!  Он нарочно меня провоцирует? А вот обломится пусть.

Пришлось натянуть улыбку.

- Как видишь. Танцы не мое.

- А что твое? – с какой-то иронией спросил он.

Я сделала вид, что не заметила его тона.

- Не знаю. Возможно, быть незаметной.

Он усмехнулся.

- Только почему-то все время попадаешься на глаза.

- Или это ты за мной ходишь, - не выдержала я.

Пальцы Александра на моей ладони резко сжались, на талии тоже впились в бок, я закусила губу, но не издала ни звука – вот не пикну даже. Пускай что хочет делает.

Несколько секунд он сжимал меня в тисках, я всеми внутренностями ощущала его напряжение, но стойко терпела. Потом подняла голову, наши взгляды встретились, и я в очередной раз рядом с ним перепугалась.

В голубых глазах Александра перекатываются блики, мерцания, какие-то вихри, заполняют весь белок. Он неотрывно смотрит на меня, желваки двигаются, губы сжаты в тонкую нить.

Да ну что ж такое! Что опять не так? Да ему пора на курс управления гневом! Нельзя же взрываться по каждой мелочи.

Вырываться не рискнула – слишком много народа. Как-то не хочется прославиться чудачкой даже в академии магии. Александр продолжал меня держать, с каждым движением все сильнее придвигая к себе, а отстраниться у меня попросту не хватает физических сил.

Сердцебиение стало еще быстрее, по спине прокатилась горячая волна, а в районе солнечного сплетения вспыхнуло – что ему надо! И я сама веду себя как дура…

Расстояние между нами все сокращалось. Теперь его лицо нависает так близко, что вижу небольшие носогубные заломы, и между бровей тоже. То есть смеяться он умеет так же, как и злиться? Что-то первого не замечала.

Я напряглась, задеревенела, когда до лица Александра осталось сантиметров двадцать.

- Я не хожу за тобой, - проговорил он глухо.

В горле пересохло, но я смогла ответить:

- Как скажешь…

- Мы неделю не пересекались.

- Да…

- И все было в порядке.

- В порядке, - согласилась я хрипло. А что было в порядке-то? Или точнее, что было не в порядке?

Васервальд продолжил:

- А потом этот приказ ректора…

- Угу.

- Я до конца надеялся, что тебя не будет в моей группе абитуриентов, - все так же тихо произнес он.

Меня его слова снова задели. Я скривилась.

- Ну прости, что мешаю тебе жить.

- Не представляешь, как.

А вот это вообще ни в какие ворота не лезет!

- Да что я тебе такого сделала? – выдохнула я, и попыталась высвободить руку, но цепкие пальцы держат, как клещи. – Почему ты меня ненавидишь?!

Глаза Александра полыхнули синим, ноздри раздулись, пальцы еще сильнее впились мне в талию.

- Много вопросов, Вивиана, - процедил он. – Слишком много.

Несмотря на происходящее я удивилась – Васервальд знает мое имя?

Я сдула невидимый волосок со лба и сказала:

- А я никуда не спешу.

- Зато я спешу.

- Так я тебя не держу.

- А я тебя - держу, - непонятно отозвался Васервальд.

Только сейчас я заметила, что музыка прекратилась, в зале как-то тихо, даже счета мастера Камелии не слышно. Я оглянулась и взвизгнула, интуитивно вцепившись в Васервальда и прижавшись к нему. Тот, к удивлению, даже не оттолкнул.

Мы висим примерно метрах в десяти над полом, по воздуху плывут мерцающие точки, закручиваются в переливающиеся вихри. Внизу, задрав головы, на нас смотрят остальные, на лицах удивление, у некоторых восторг. Только Каролина Купала морщится, будто лимон жует. А у Николы вообще полностью почернели глаза – злится.