– Причастен? – она подняла брови, – он и есть убийца. Мне даже кажется. что он собственноручно сдвинул груз, который упал на Сашу. Хотя, это, конечно, не так важно. Уже не так важно.

– Я думаю, есть вещи, которые вы не хотите мне открыть.

– Максим, вы искренни, но этого недостаточно. И мне не нужен рыцарь.

Отрезала.

Да, вёл себя, как идиот.

Сейчас воспоминания не давали сосредоточиться. С этой беременностью не просто всё не в порядке, Макс боялся, что из-за неё она попала в какую-то кабалу и жизнь её в опасности. Ему даже в голову не пришло, что у неё новый муж, роман, чувства, этого не могло быть и точка. Вопрос «почему» отметался сразу.

В память врезалось синее платье свободного покроя, её осторожная походка и левая рука на животе. Какой, интересно, у неё срок? Не очень большой. Месяцев шесть. Но он в этом мало что понимал, у него тут не было ни личного опыта, ни профессионального.

И всё-таки кто мог быть отцом ребёнка?

Если это Варламов, оба кулака сжались самопроизвольно, то сроки не сходятся и вообще это невозможно. Она так осторожна, как будто от этой беременности зависит её жизнь. В голову лезли странные предположения.

Вспомнил про одну свидетельницу, бывшую сотрудницу «Цветущей сливы», которая работала больше года непосредственно с Капраловым, была его заместителем, и которую Варламов благополучно уволил сразу после случившегося «несчастного случая». Как её фамилия? Простая какая-то, лёгкая… ему захотелось самому вспомнить, а не лезть в Дело.

Евгения… Шемякина… нет… Шарова… нет… Шатрова!

– Добрый день! – набрал он телефон сестры Людмилы Шатровой, – вас беспокоит старший следователь по делу вашего бывшего начальника…

– Да, слушаю вас, – голос был немного неуверен или даже напуган.

Мы можем встретиться неофициально?

У него была убеждённость в том, что она хотела помогать следствию, но боялась.

Евгения пришла без опоздания.

– Максим, я не должна этого говорить, но я никогда себе не прощу, если с Наташей что-нибудь случится.

– Что случится? Давайте по порядку, Евгения! Я гарантирую вам, что всё останется между нами.

– Мне не столько нужны эти ваши гарантии, сколько действия.

– Что вы имеете в виду?

– Люда, моя сестра, занимается суррогатным материнством, у неё очень успешное агентство.

– Как называется?

– «Неолайф». Она не просто помогает очень богатым клиентам находить суррогатных матерей, она работает по «запросам».

– Что это?

– Варламов хотел идеальную сурмаму, и давно. Умную, красивую, здоровую. Уже доказано, что организм суррогатной матери влияет информационно на развитие плода. И тут вдруг Наташа сама приходит в агентство. Представляешь?

– Как сама?

– Сама. Наташу никто бы не заставил на это решиться. Это её выбор. Скорее всего, ей не на что было жить, у неё же маленький ребёнок и больная мать.