– Все окна заперты. И надо думать, не без вашего участия. Ни одно открыть мне не удалось. Уверена, двери на выход из храма – тоже. А я не хочу провести остаток своих дней здесь, тем более, в одиночестве, – выдала первое, что пришло в голову.

Очевидно моя импровизация оказалась правдоподобной, потому что губы Натаниэля исказились в понимающей ухмылке, а сам мужчина едва заметно кивнул, принимая ответ. Дальше разглядывать Серафима я не стала, сосредоточившись на том, чтобы завершить сооружение повязки из оставшихся полотенец, накладывая ту на промытую рану. Уже собиралась закрепить её, но тяжёлая ладонь Серафима легла поверх пальцев, не позволяя закончить.

– Немного потуже… хотелось бы, – прокомментировал он тихонько.

Машинально кивнула, выполняя просьбу. Справилась быстро. А потом вспомнила ещё кое о чём. Смочила ещё одно полотенце, намереваясь убрать кровь и с шеи Натаниэля. Там царапина была совсем мелкой, но всё же…

– Достаточно, – неожиданно резко отреагировал Серафим.

И даже руку мою перехватил, пока я к нему её тянула.

– Ваша благодарность просто не знает границ, – съязвила я машинально.

Освободилась от захвата и всучила ткань ему в руки, после чего гордо развернулась на выход. Было необходимо убраться куда-подальше, а то несвойственная обычно вспышка злости грозила захлестнуть сознание. Почему-то стало обидно, а ещё… очень-очень обидно! Вот только уйти не получилось. Запястье вновь попало в плен чужой ладони. Натаниэль аккуратно развернул меня к себе лицом.

– Спасибо, – негромко проговорил он.

Уголки его губ дрогнули в намёке на улыбку. И этого вполне хватило, чтобы мой гнев растаял в один миг. Всё-таки, что бы я там ни думала о Серафимах… Красивый, зараза!

– Пожалуйста, – ответила, кивнув напоказ величаво.

Получила в ответ ещё одну улыбку. На этот раз искреннюю. Тёплую. Завораживающую во сто крат сильней, нежели предыдущая. От неё даже в душе потеплело. И сердце застучало иначе. Точно наваждение…

– Я вернусь к вам. Скоро, – вежливо вернул меня к реальности Натаниэль.

Отмерла, наконец прекратив бессовестно пялиться на него.

– Подожду вас… Там, – махнула рукой на выход из купальни.

Сама тоже поспешила отправиться туда же. И, как только дверь за моей спиной закрылась, шумно и с облегчением выдохнула, облокотившись спиной на деревянное полотно.

Создатель! Что со мной происходит?!

Как ни старалась, не смогла собраться ни с одной мыслью, которая бы объясняла собственное поведение. Думать о том, что удалось узнать за сегодняшний день, тоже не стала. Слишком много всего для одной маленькой одинокой меня, чтобы вот так сразу осмыслить и понять. Тем более – принять.

– Создатель, помоги мне, – пробормотала беззвучно.

Присела на край единственно имеющегося предмета мебели, уныло разглядывая голые каменные стены вокруг. Бросила взгляд в сторону дверей, за которыми находился Серафим. Какое-то время так и сидела, ожидая его возвращения. А потом усталость взяла верх. Малодушно решив, что не пропущу тот момент, когда он вернётся, если буду внимательно слушать, прикрыла глаза и устроилась на краю кровати удобнее, облокотившись на подушки в изголовье. Да так и провалилась в вязкую темноту царства Морфея в считанные секунды, совершенно позабыв о том, что постель чужая.

Глава 9

Солнце клонилось к линии горизонта, расчерчивая сизый небосвод огненно-алыми всполохами. На фоне бурлящих водопадов и горных рек картинка казалась просто невероятной. Шум воды перекликался с далёкими отголосками щебетания птиц, а я словно околдованная, вслушивалась в каждый звук, замерев на краю каменного выступа. Хотелось вдохнуть как можно глубже, чтобы оставить в себе частичку этого никогда не виденного мною прежде мира. И я вдохнула. Вот только не почувствовала ничего, кроме пожара, выжигающего лёгкие изнутри. Не знаю откуда появилось это странное ощущение. Будто всегда было. Но я только сейчас почувствовала. Казалось, пламя во мне настолько безудержно, что ещё совсем немного – вырвется наружу, уничтожив всё вокруг. Выжжет дотла. Абсолютно всё. А северный ветер развеет остатки чёрного пепла. И ничего не останется. Не будет Иории. Даже той, что покрыта льдом.