- Ушла не Аня, а я. Она поставила перед выбором, и я его сделал.

- Твоя бывшая - идиотка, - тоже ставлю диагноз.

Мы замолкаем и просто пялимся в потолок. Несмотря на упоминания бывших близких людей, с которыми мы так или иначе связывали наши судьбы, атмосфера, как часто бывает в подобных случаях, абсолютно не меняется. Мне всё так же спокойно. Надеюсь, Захару тоже.

Можно просто ни о чём не думать. Расслабиться. Главное, не подсесть на эту пилюлю.

Уходит Зернов тихо, когда меня уже утаскивает сон. Прикрывает одеялом и легонько целует в губы. А я отключаюсь, даже не посетив душ. Ну и ладно. Ведь мне сейчас так хорошо. Как не было уже очень и очень давно. А рефлексировать я буду завтра.

8. 8

Утром просыпаюсь в приятном томлении. Смущение проскакивает, но как-то спокойно мне. Хочется улыбнуться. Это была прекрасная ночь.

Сказать честно, с Ильёй я таких ярких ощущений не испытывала. Нам было хорошо, даже очень, но у меня неоднократно было чувство, что мы как бы «не дожали».

В общем, сожалений о вчерашнем у меня нет. И за себя не стыдно, и в ответ получила больше чем много.

А ближе к девяти получаю от Захара сообщение:

«Хотел предложить выпить кофе, но пришлось уехать в четыре утра. У моей пациентки начались схватки, а ехать несколько часов»

Ладно-ладно, Зернов, я и не собиралась думать, что ты сбежал, поджав хвост. Не получилось с кофе, что ж.

Обратно возвращаюсь в настроении, слушаю всю дорогу в машине музыку. Немного тянут некоторые мышцы, но в целом всё великолепно. Можно даже когда-нибудь повторить, почему нет? Случайной связью это не назовёшь, скорее дружба с привилегиями. Интересный формат, как по мне.

По возвращении в город, я даже заезжаю к маме. Признаюсь, мне не всегда хочется её видеть и даже слышать. Нет, она у меня замечательная, и я очень ценю, что она удержала нас на плаву в те тяжёлые годы после смерти отца. Он служил в МВД и погиб во время освобождения заложников от террористов. Тогда эта гидра была очень сильна. Папа был героем. Вот только семья героя нуждалась в поддержке, государство помогало, но этого было недостаточно. Тяжёлые времена для страны, тяжёлые для моей семьи. Но мать не сдалась, она всегда говорила, что жена подполковника милиции просто так не сгинет в голоде и безнадёге.

А потом она нашла себе мужчину. Кажется, я до сих пор её за это не простила, хотя понимаю, что особо выхода у неё не было, нам нужно было выжить. Мать торговала на рынке, а хозяин точки стал подбивать клинья. Так он и оказался в нашем доме. Вроде бы и не сказать, что грубый мужлан или алкаш, но мне не нравился его акцент, не нравилось, каким тоном он разговаривал с мамой. Потом начались ссоры дома, он требовал снять со стены и комода папины фотографии, мама отказывалась. Потом всё же пошла на уступки, и мы перенесли их в мою комнату, на которую по маминой просьбе дедушка врезал замок. Я от дяди Анзора никаких намёков в свою сторону не замечала, но, видимо, мать решила перестраховаться.

- Викуська! - мама приходит в восторг, когда открывает двери.

- Прости, что не предупредила, мам.

- Да какой там! Ты же знаешь, я всегда рада.

Мама живёт одна, Анзора уже шесть лет как нет в живых. Каждый раз приходя к ней, я испытываю угрызения совести, что бываю так редко. Но ритм жизни таков, что моргнула - десять лет прошло. Не мы живём жизнь, а жизнь нас живёт. Жуёт.

А тут вдруг Зернов. Такой светлый и жизнеутверждающий. Общение с такими людьми напоминает, что мы тут все не просто так. Что за пределами привычных нам линий движения идёт жизнь. Она многогранна, в ней есть место свету и удовольствию, место надежде, есть другие люди, для которых ты важен.