Я решительно поискала взглядом мой мобильник. Подумала, что раз добрые люди не бросили в беде, значит, и вещей точно не станут и трогать. Спустила босые ноги на незатейливый выплетенный из лоскутков ткани коврик, приподнялась и ощутила неприятную ломоту в теле. Мобильника нигде рядом не было, да и убранство комнаты мигом отвлекло на более интересные вещи. На простой деревянной лавке расположились большие тюки, точнее мешки с какими-то ароматными специями: от одних сразу становилось легче и бодрее дышать, рядом с другими казалось сознание уплывает из текущей реальности. Я быстро набросила на открытые мешки несколько полотенец, меня стало порядком пугать это жилище с необычными сухоцветами.

Сделав несколько шагов в сторону открытой настежь двери, услышала резкий прыжок за спиной и с визгом отскочила: на подоконнике вальяжно развалился огромный пушистый кот с темной, точно угольной расцветки шерсткой. Он нагло и деловито пялился в мою сторону своими зеленющими глазами, будто сканировал мои мысли.

— Киса, — быстро подошла к коту, проявив неодолимое желание почесать хвостатого зверюгу. Но лишь приблизившись к подоконнику, на котором вольготно разлегся здоровый котяра, я с искренним страхом и изумлением завизжала и тут же прикрыла тонкой ладошкой рот: жилище, в которое меня поместили находилось в прямом смысле далеко от земли, а именно — уютно и прочно уместилось на ветвях исполинского древнего дуба, коих в моих родных местах просто не существовало.

Древо росло на пологом склоне, с которого открывался захватывающий изумительно-красивый вид на бескрайные луга, попеременно заполняемые небольшим густым колком незнакомых видов деревьев сливового и бутылочного оттенков и отбрасываемых густые пурпурно-синие тени прямо под полуденным ярким светилом. Спереди виднелись несколько чистейших озерцов, в коих вода ровной гладью отсвечивала студеную лазурно-синюю воду. А за ними на полосе горизонта высились мрачные серые вершины неприступных скалистых гор.

Сдавленно сглотнула от открывшейся картины и опустила взгляд вниз. Дом располагался на высоте десяти – пятнадцати метров в «объятьях» толстых узловатых ветвей колоссального размера древа. Весь его ствол был изрядно высохшим, шершавым и узловатым; на морщинистой бурой коре разместился целый травянистый ковер из зеленого мха, словно одеялом укутывавшего древний остов исполина. Жилистые корявые корни зарылись глубоко в твердую почву, возвышаясь гордо на окраине густого заповедного леса.

— Что это? Где я нахожусь? — сказала я сама себе, но получила непроизвольный ответ.

— У себя дома, ненаглядная моя.

— Кто это… — я отскочила от окна и вперилась диким взглядом в пушистого кота, который мирно нализывал свою шерстку.

— Далеко же ты ушла, если ничего не помнишь, Мелисса. Хотя по мне, тут что-то другое, — низким голосом произнес тучный котяра, от чего я замерла на месте, боясь даже дышать. — Что-то в твоей ауре изменилось, — зверь сузил глаза, подозрительно вглядываясь в меня строгим судейским взглядом. — Вроде та же девичья юношеская поступь, та же излишняя мягкотелость и наивность, но прибавилось что-то новое… Впрочем, хозяйка разберется… — и он вернулся к своему обыденному занятию «начищения себя до блеска».

Хотела крикнуть ему: «Ты говоришь? И как?», но это было, итак, очевидно, поэтому я просто вперилась взглядом в кота и принялась деловито обдумывать случившееся. Последним, что я помню — до одури страшную панику от падения в пустоту с этого злосчастного фуникулера. Конечно, то, что я выжила, было уже само по себе странно. Я точно не рассчитывала на чудесное спасение. А теперь я стою на своих двоих ногах. Еще вчера мое тело жутко и адски изнывало от нескончаемой боли, а уже сейчас я ощущаю слабую ломоту в области спины и ключицы, а синяки и вовсе почти исчезли. Вывод один — я, наверняка, нахожусь в коме! Весь этот несуразный бред, говорящий кот, старая сколоченная хижина на исполинском древнем дубе — просто плод моего повредившегося мозга. Вот если сейчас ущипну себя больно, наверняка, ничего не почувствую — и я с силой прищипнула нежную белую кожу чуть выше запястья.